– А связать Тейвила и ждать мы конечно же не можем. – Я сплюнул и раздраженно посмотрел на инквизитора.
– Кто знает, как оно, обращение, проходит.
– Что с этим делать? – Я указал на Герингена. – Носильщик больше не нужен.
– Отдать эльфу, и вся недолга.
Ох, не понравился мне взгляд Генриха. Я положил руку на рукоять сабли.
– Есть другая мысль.
Полковник с неприкрытой ненавистью уставился на меня. Он опасен, я убедился в этом на собственной шкуре в схватке у Черной речки. Демонстративно выдернул из кобуры на груди один пистоль и отступил на несколько шагов от пленника. Коль кинется, успею пальнуть в него.
Акан одобрительно хмыкнул.
– Так чего удумал с ним? – спросил Рой. Теплых чувств к имперцу в нашем потрепанном отряде никто не испытывал.
– Веревка нужна.
– Вешать будем?
– Нет, он тогда легко отделается. – Обсуждение участи Геринга при нем самом являлось своего рода истязанием, однако пленник не заслужил иного отношения. – Свяжем и уложим рядом с Тейвилом, пусть ждет обращения. Все из-за этого урода…
– Убью!
Огсбургец прыгнул. Чтобы вцепиться в меня, разорвать зубами глотку или хотя бы получить пулю и легкую смерть. Он упал в полушаге, ударившись лицом в мох в двух дюймах от моих сапог. Рой впечатал полковника в землю. Толстяк сбил его в прыжке и затем ловко заломил руку. Беспомощный, обездвиженный огсбургец плевался и сыпал бранью на своем собачьем наречии.
Я ударил его сапогом по поганому рту. Совсем не благородно, только никто не обещал Герингену дворянских поединков, зато имперец заткнулся. Он ненавидяще глядел на меня, с разбитых губ и подбородка стекала кровь.
Вернулись Барамуд и Крик.
– Вижу, время зря не теряете, – прогудел басом гном.
– Решили вот, как быть с ним, – сказал я, объяснив, что оставляем Герингена здесь.
Бородач и перворожденный не возражали. Вместе мы основательно связали пленника. Огсбургец проклинал каждого, и гном попросил эльфа отрезать полковнику язык. Я и Рой еле отговорили перворожденного и Барамуда от этой идеи – возни много, да и потом – вдруг сдохнет раньше времени… Зато кляпом пасть заткнули. Для верности посадили спиной к обгоревшему пню и привязали к нему еще одной веревкой. Теперь точно не выпутается и не уползет никуда.
– Хоть бы тебя какая собака уже цапнула, – хохотнул Акан, – но помрешь точно не от моей руки. Значица, никаких черных призраков.
Эльфу и гному шутка понравилась.
– Иди, Гард, – монах закончил с исповедью и подошел к нам, – Ричард зовет.
Томас Велдон неодобрительно посмотрел на связанного Герингена, но протестовать не стал.
– Вытащите тряпку из его рта, – велел церковник. – Спрошу, хочет ли покаяться.
Генрих хотел, да и черт с ним. Я направился к Тейвилу.
– Купец, –