С трудом сглотнув, я ответила на вопрос:
– Я была игроком. Перед тем, как… Перед тем, как бросила играть…
Я чувствовала, как защипало в глазах, но ни за что не стала бы плакать перед Хартли. Я сделала глубокий вдох.
Он облизнул губы.
– Ты говорила, твой отец был школьным тренером.
– Он был моим школьным тренером.
– Серьезно? – Хартли умудрился открыть новую бутылку, не прекращая смотреть мне в глаза. – На какой позиции ты играла?
Играла. Прошедшее время.
– Была центральный нападающий. – Я знала, о чем он на самом деле спрашивает. – Капитан. Чемпион штата. Мне предлагали спортивную стипендию несколько колледжей.
Было так трудно сказать ему это – перечислить все, что я потеряла. Большинство моих собеседников не хотели об этом говорить. В подобных случаях они меняли тему и спрашивали, не собираюсь ли я взяться за вязание или шахматы.
Но Хартли протянул руку и звякнул своей бутылкой о ту, которая была теперь у меня в руках.
– Знаешь, я с самого начала был уверен, что ты крутая, Каллахан, – сказал он.
Тут моя битва со слезами стала невероятно трудной. Но я сделала огромный глоток пива и все-таки взяла себя в руки. На этот раз тишину нарушил Хартли:
– Думаю, самое время научить тебя настраивать перспективу экрана так, чтобы тебе всегда было видно, где твои защитники. Подвинься сюда.
Я скользнула ближе к нему на диване. Хартли обхватил меня рукой, чтобы держать контроллер передо мной – иначе я не смогу его видеть.
– Если ты нажмешь вот эти две кнопки одновременно, – сказал он, нажимая их большими пальцами и глядя вверх на экран, – твой вид переключится на судью и игрока.
Я была уютно прижата к Хартли и могла чувствовать его дыхание у себя на ухе, когда он говорил.
– Ого, – выдохнула я. Жар его голой груди не способствовал усвоению материала. – Это очень полезно… – Я запнулась.
Пока он показывал мне еще пару маневров, я вдыхала приятный запах мыла от его тела и наслаждалась рельефом рук, обвивавших меня. О, об этих руках можно было бы написать стихи.
Хартли говорил что-то об «атаке телом», но я с трудом улавливала смысл его слов. Каждый раз, когда он произносил слово «тело», я могла думать только о его накачанном торсе.
– Ну что, поняла? – Пока я боролась за глоток кислорода, он закончил. – Теперь, когда я тебя обыграю, ты не сможешь сослаться на незнание. – Слегка дернув меня за стянутые в хвостик волосы, он разжал объятия.
С красными щеками я быстро перескочила на свой край дивана.
– Ну давай, – сказала я, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на игре. – Я готова тебя уничтожить.
– Это мы еще посмотрим, – усмехнулся он.
Вечером следующей пятницы я наткнулась на Хартли, когда мы оба входили в двери Макгеррина.
– Сыграем в «Крутые клюшки» позже? – спросила я. Пожалуйста.
Он покачал головой:
– Хоккейная команда