– Лучше в руку, выше локтя, так, чтобы пуля не задела кости.
– Скромное желание! Теперь давайте подумаем, где все-таки гарантия того, что мальчишка приведет нас на явочную квартиру. Если он что-нибудь знает, мы сможем заставить его говорить гораздо более простыми средствами!..
– Боюсь, что он ничего не знает.
– Тогда какая же польза от этой затеи?
– Есть польза, – упрямо сказал Юренев. – Ни у кого не останется сомнений, что я – жертва гестапо. И тогда подпольщики сами будут меня искать… Мальчишка – прекрасный свидетель. Он спасал меня во дворе Борзова, вместе со мной сидел в подвале…
Мейер задумчиво пожевал губами. Что-то все же ему в этом плане не нравилось. Слишком громоздко. А большой опыт подсказывал ему, что лучший план всегда самый простой.
– Забирайте сигареты, – сказал он грубовато, – и отправляйтесь назад. Я подумаю.
Но Юренев с сожалением взглянул на пачку и, не взяв ее, пошел к двери.
– А сигареты? – крикнул ему вдогонку Мейер.
В дверях Юренев обернулся:
– Я сижу в общей камере, господин Мейер!..
Он заложил руки за спину, как это обязаны делать заключенные, и ногой толкнул дверь…
Мейер проводил его взглядом и некоторое время молча ходил из угла в угол. Потом, решившись, раскрыл форточку настежь и перенес со стола на подоконник графин с водой. Это был условный сигнал Т-А-87 о том, что Мейер хочет его немедленно видеть.
Через два часа, когда уже стало смеркаться, из ворот гестапо выехала машина, в которой, кроме Мейера, никого не было. Машина долго плутала по улицам и наконец повернула на шоссе.
Неподалеку от города, на высоком холме, громоздились развалины большого элеватора, напоминавшие разрушенный замок. Элеватор был разбит бомбежкой, и уже год, как в его развалинах поселились летучие мыши. Дорога к нему, ранее оживленная, теперь начала зарастать травой. Однажды на склоне холма подорвалась на мине коза, и с тех пор никто из жителей сюда не ходил.
Вот в это пустынное место и направил свою машину Курт Мейер. Он остановил ее за грудой камней и щебня, так, чтобы со стороны не было видно, а сам, перескакивая с одного обломка на другой, добирался до щели между двумя привалившимися друг к другу стенами, образующими нечто вроде арки. Пройдя несколько шагов, он открыл низенькую дверь в стене, ведущую в подвал, зажег карманный фонарь и, держа на всякий случай в другой руке пистолет с взведенным курком, переступил порог.
Кто бы мог догадаться, что в этом подвале с толстыми бетонными стенами Курт Мейер время от времени тайно встречается со своим агентом Т-А-87, что здесь же, под каменной плитой пола, у них устроен «почтовый ящик». Т-А-87 кладет сюда донесения, а Курт Мейер оставляет ему свои инструкции…
Кем был этот Т-А-87, знал только он, Мейер, и лишь немногие из его высших руководителей. Под своими донесениями, написанными русскими печатными буквами, секретный