Отец был высокий, усатый, всегда немножко хмурый. Соседские мальчишки его боялись. Иногда он выходил во двор, чтобы посмотреть, как ребята гоняют голубей. Постоит-постоит и всунет в рот два пальца, озорно и пронзительно свистнет. Голуби испуганно взвивались в небо. Как Коля ни старался, но так молодецки свистеть он не мог… Отец ни слова не говорил Коле, когда тот прыгал вниз с крыши сарая. Не замечал он и других его шалостей. Мать была гораздо строже. Она всегда все запрещала. «Алексей, – говорила она отцу, – ты сделаешь из сына настоящего басурмана…» – «Всякое бывает в жизни, – отвечал тот. – Вдруг Коля останется один – пусть ничего не боится…» – «Какие ты глупости говоришь!» – обижалась мать и уходила на кухню. Коля слышал эти разговоры и тоже в душе считал, что отец говорит глупости. Почему вдруг он может остаться один? Все соседи говорят, что у него молодые родители. Да и в магазине однажды старый продавец сказал матери: «Нехорошо – себе ветчину покупаете, а младшему братишке конфет купить не хотите». Мать улыбнулась, зарделась, встряхнула светлыми волосами и купила Коле плитку шоколада. «Получай, братик», – сказала она весело. А Коля повернулся к продавцу и серьезно ответил: «А мама вовсе мне не сестра, а мама». Все засмеялись. «Ты зачем меня выдал?» – смеясь, сказала мать.
Возвращаясь вечером из школы, куда Коля ходил во вторую смену, он знал, что отец в это время ужинает. Отец любил подолгу сидеть за столом, положив на скатерть свои большие руки, и рассказывать матери о своих делах. А мать в это время или шила, или перемывала посуду и слушала не перебивая. «Ну, что принес?» – обычно спрашивал отец, едва Коля переступал порог. Это означало – какие новые отметки появились в дневнике. И, если там встречалась тройка, отец мрачнел и начинал крутить свой ус, что выражало его глубокое недовольство. Коля лепетал о том, что учительница Мария Павловна поставила ему отметку вовсе не за незнание, а потому, что у него в тетради была клякса…
«Береги мать, – сказал отец, когда, уже одетый в новую военную форму, в последний раз обнял и поцеловал его в щеку. – Береги ее. Ты ведь теперь один в доме мужчина».
Отец сказал это с улыбкой, но Коля видел, что в его глазах что-то дрогнуло. Мать долго целовала отца и что-то тихо говорила, а отец гладил ее по волосам своей большой ладонью.
«Так помни, – как-то очень серьезно сказал отец, – это трудно… Надо быть умной… держи себя в руках… – на пороге он обернулся: – Может быть, все-таки уедешь?..»
«Нет-нет, – быстро ответила мать, – я останусь…»
Тогда отец вернулся и опять попрощался с ней и с Колей. В его движениях было что-то такое порывистое, такое отчаянное, что Коля не выдержал и зарыдал.
Отца ждала машина. Она увезла его надолго…
Через неделю пришли немцы. И с тех