Если говорить о языке имперского законодательства, то слово «сословие» и его использование для описания корпоративности социальной группы фиксируется в законодательных актах с начала XIX в. В этом была своя логика: первоначально «сословие» использовалось представителями правящей элиты для осмысления своей корпоративности как членов дворянства, и лишь потом пришло время его нормативной фиксации. Кроме того, с начала XIX в. постепенно уходило понятие «государственный чин», которому все больше предпочитали понятие «состояние».
В связи с этим следует указать на некоторые наброски, подготовленные А. Н. Радищевым в 1801–1802 гг., который при Александре I был привлечен к работе в Комиссии сочинения законов, до некоторой степени унаследовавшей функции Уложенных комиссий XVIII в. В одном из набросков, приступив к рассуждению о том, как упорядочивается социальное, Радищев писал: «Лице соборное или нравственное, и потому отличествует от лица единственного, что единственное потому лице, что оно есть таково само по себе, и права его изтекают из сего положения в обществе; соборное же лице есть не инако, как в следствие постановления, и права его основание имеют в постановлении»[331]. Итак, зафиксировав, что существуют отдельные индивиды и индивиды, соединенные в тела, т. е. корпорации, он указывал: «Общество всякое есть лице в смысле закона, но состояние, на которое разделяется народ, не есть лице; ибо права людей, к какому-либо состоянию принадлежащих, есть право каждого особо, но не состояния вообще». При этом Радищев счел возможным уточнить, что «если бы права принадлежали состоянию, в соборном его лице, то оно было бы сословие государственное, чего в России нет»[332]. Из таких рассуждений следовало, что правовые «состояния», на которые разделены подданные империи, не являются государственными сословиями. Причина заключалась в отказе признавать за этими «состояниями» обладание правами как единым телом, т. е. как корпорацией.
Однако уже в другом наброске А. Н. Радищев писал, что «народ российской разделяется на сословия или чиносостоянии: 1) Дворянство. 2) Гражданство или мещанство. 3) Духовенство. 4) Поселяне разнаго звания. 5) Роды людей, к перьвым четырем отделениям не принадлежащие, имеющие особые права, времянно или всегда». В отношении последнего «сословия» он сделал примечание: «Пятое отделение содержать будет некоторые постановления общие, касающиеся до военных людей, до казенных мастеровых, где они есть, и некоторые другие, которые хотя не составляют истинно государственнаго сословия, но имеют по званию своему особые права»[333]. Таким образом, уже в этом наброске он признавал, что в империи все же существуют «истинные государственные сословия», т. е. корпорации. Сомнения в вопросе о том, есть ли в России государственные сословия или нет, были не случайны. Признание существования таковых означало признание того, что некие корпорации обладают правами и органами