Каждый из нас, конечно, в этот момент много передумал, но никто виду не показывал, как бы его не признали трусом. Если бы был каждый в одиночку, а то ведь все вместе. И никто грусть не показывал.
Долго мы ждали поезда. Никто не дрогнул. Все приготовились быть достойными защищать родину. Нас пригласили в вокзал. В это время поезда не ходили, поэтому пассажиров никого не было. Мы ждали специальный воинский эшелон.
И вот уже, наверное, через час выходит в зал начальник станции и объявляет, что поступило сообщение: воинского эшелона сегодня не будет. О его формировании будет сообщено через день. Военком говорил с секретарем комсомольской ячейки и объявил нам, что сегодня можно расходиться, а завтра в 18.00 состоится внеочередное комсомольское собрание.
На собрании сообщили, что и сегодня эшелона не будет. И началась проработка Кости Клопова: он вчера не явился, однако оправдался. Хотя он приехал вчера из Москвы в 18.00 и мог бы к 19.00 прийти в военисполком, но он ничего не знал.
Оказывается, повестка была вручена его матери, а она очень любила Костю и следила за всяким шагом его. У нее под контролем были все его действия. Конверт она вскрыла, прочла повестку и сожгла ее, ничего Косте не сказала.
Затем, закрывая собрание, нам сказали, что это была проверка комсомольцев. И никакого эшелона не будет. Все комсомольцы – молодцы. Достойные патриоты, они доказали свою преданность идеям комсомола.
Ищу работу. В то время партия призывала комсомол укреплять военно-морской флот. Был призыв к комсомольцам поступать в военные училища. Я также решил быть военным, подал заявление в военное училище. И вот я стою перед медицинской комиссией в Москве. Отбор был строгий. Я был здоров, но при моем росте мне не хватало по весу 2 кг. Если бы не хватало хотя бы 1 кг, то меня зачислили бы. Но по инструкции при недостаче 2 кг уже не подходил.
А вся беда в том, что, проснувшись, утром я сходил в туалет и на комиссию поехал, не позавтракав. Вот эти два мероприятия лишили меня военной карьеры.
В это время я постоянно искал работу.
Работая в лавочной комиссии, я познакомился с начальством сельпо, и, видя мою принципиальность и честность, мне предложили быть инкассатором. Но родители мне не разрешили. Это дело опасное. Затем предложили работать в хлебном магазине и следить, чтобы хлеб отпускался строго по талонам хлебных карточек. И вот я заметил, что работающий в сельпо возчиком мой дядя Клюев Александр Семенович получил две булки без отметки в карточке. Я его задержал. По-родственному я мог бы этого не заметить. Но я был честен и слишком принципиален. Мне тогда досталась проработка от мамы. Ведь дядя Саша был ее родной брат. С работы мне пришлось уволиться. Тогда мне предложили должность заведующего бойней. На бойне я проработал около 24-х месяцев. Но прекратилось поступление скота, и бойня закрылась. Другой работы в сельпо не было.
На бойне один раз был такой случай.
Боец на бойне был крепкий здоровый