За стёклами пенсне сухопарого человека в мышиного цвета сюртучке полыхала едва сдерживаемой ярость. Губернатор Клеменс вздохнул, вытащил изо рта трубочный мундштук, пустил клуб дыма в белые, свисающие на подбородок усы.
– Да будет вам, мистер Тич, не драматизируйте… Сан-Януарио уже лет, почитай, двести неотвратимо к катастрофе приближается. Это уже можно нашей доброй национальной традицией считать. Ну, подумаешь, потопили кого-то… И что с того?.. Сегодня их потопили, завтра они потопят… И потом, вот вы говорите: восемьдесят семь процентов населения – пираты. А я говорю: пираты – это восемьдесят семь процентов избирателей. От волеизъявления которых, смею напомнить, зависит наше с вами политическое будущее. И они, наши избиратели, проблему нарушения авторских прав считают животрепещущей и первоочередной.
Мистер Тич нервно потёр щеку.
– Очень хорошо. Как вам будет угодно. Тогда давайте обвиняемых, не теряя более времени, повесим и перейдём уже наконец к вопросам развития животноводства в первом квартале следующего отчётного года.
Крюк сдавленно пискнул, закатил глаза и упал в обморок. Точнее, повис между мной и Патриком на соединяющем нас канате. Я изо всех сил наступил ему на ногу, возрождая к жизни.
Губернатор покосился на нас с сомнением. Поскрёб всклокоченную шевелюру.
– Мне порой кажется, мистер Тич, ваша б воля – вы и меня повесили. А это больно и негуманно. Да и просто скучно, чёрт побери!.. Мы лучше вот что сделаем: будем вести следственные действия. На время же их проведения считаю необходимым заточить подозреваемых в самый глубокий каземат.
– Прошу извинить за резкость, господин губернатор, но это просто глупо, – сказал мистер Тич. – Вы не хуже меня знаете, что следствие у нас имеет тенденцию затягиваться на годы.
– Всё равно, глупо или не глупо, а так полагается – самый правильный способ. Пусть долгий. Но весёлый!
– Извините, – вмешался я, – а долго, это примерно сколько?
Губернатор мечтательно поднял глаза к потолку.
– Ну… Если правильно помню, рекорд принадлежит делу пиратов Кровавого Эмира и Бешеного Ишака… Тридцать семь лет первосортных следственных действий!.. Да, славные были времена…
– А потом? Потом что?.. Чем следствие закончилось?
– Да ничем, как и всегда, – мистер Тич даже не пытался скрывать, как раздражает его необходимость вести этот разговор. – Так в каземате оба от старости и умерли. Бюджет только на них извели… Я решительно отказываюсь понимать, по какой причине – с учётом того, что предварительное следствие в Сан-Януарио