– Пиратско-процессуальный!.. Кодекс!.. Сан!.. Януарио!
– Ну… Я юридическую литературу и правда как-то не очень… – пришлось сознаться мне.
– Во-о-от!.. – Макроджер назидательно воздел палец. – А если б удосужился почитать, то знал бы, чем благородный морской пират отличается от нечестивого пирата интеллектуального, и глупых вопросов не задавал. И чтобы не быть голословным, я прямо сейчас явлю пример истинного пиратского благородства. Верю, что в неправильные пираты вы подались лишь по глупости, и потому готов счесть это тем редчайшим случаем, когда незнание закона освобождает от ответственности. Так что берите-ка ноги в руки и – брысь отсюда, покуда я не передумал. А с этим вашим – как бишь его?.. – Вороватым Крюком у нас долгий разговор намечается.
– Вот-вот. Сейчас ему расхочется наши авторские права нарушать…
Роллинз взял пистолет на изготовку и направился к столу.
Патрик суетливо вскочил на ноги, метнул по сторонам затравленный взгляд. Сделал пару неуверенных шагов… И встал на пути Роллинза, которому, даже подпрыгнув, не дотянулся бы и до подбородка.
– Моё имя – Патрик Чёр… гм… Невидимая Борода. Извините… И я пират!.. Можете толковать это слово, как хотите, но я пришёл сюда со своей командой. Единственной командой, что знаю в жизни. И клянусь перед морским дьяволом и кем там ещё полагается: с ней же отсюда и уйду.
Расправив плечи, он заслонил собою Крюка.
«Питер, ты идиот, Питер, ты идиот…» – стучало в висках. Я поднялся. Встал рядом с Патриком.
– Я Питер Фаулз. Я пират. Я остаюсь.
– Похвально, – сказал Макроджер. – Но глупо. Очень глупо.
– Убивать будете? – с деланым безразличием спросил я.
– Э, нет, парень, и не мечтай. Столь кровожадным пиратам, как мы, это даже как-то не к лицу. Судьба ваша будет тысячекратно ужаснее. Расскажи им, Джон.
– Ай-ай, капитан, сэр!.. Итак, несчастные, внемлите нашему хитрому пиратскому плану: мы предадим вас губернаторским стражникам. Швырнём в пучину судебной системы. Заставим прогуляться по шаткой доске правосудия. Бросим на растерзание стаям голодных адвокатов. Уж это вас правовой грамоте обучит, узнаете, почём фунт юридических закорючек!
Роллинз зловеще топорщил усы, стол сотрясался от рыданий Крюка, а от дверей уже доносилось:
– Кто тут вызывал стражу, граждане пираты?..
Несколько десятков ярдов толстого корабельного каната соединяли нас столь тесными узами, что каждый неверный шаг грозил увлечь всю процессию наземь. Стражники, точно буксиры кружившие со всех сторон, тычками ружейных прикладов задавали нам курс на губернаторскую резиденцию. С трудом изворачивая шею, я попытался бросить как можно более уничижительный взгляд на Крюка.
– Какого дьявола ты мне столько времени вешал лапшу на уши, вместо того, чтобы сразу сказать, что ты никакой не пират, а пират?
– Ты, якорем тебя придави, умом тронулся?.. – сейчас, когда пиратов вокруг больше не было, дар членораздельной речи к нему