– Где моя подруга? – спросила Таня.
– Чем вы сегодня занимались у Белого дома? – спросила Герсон, ясно давая понять, кто будет задавать вопросы.
– Смотрела на Белый дом, – ответила Таня.
– Вы находились внутри закрытой зоны, – сказала Герсон.
– Нас пропустили, – сказала Таня.
– Это не оправдание, – сказала Герсон. – Больше того, это только усугубляет тяжесть провинности.
– Вы пытались проникнуть с помощью обмана, – добавил Бреланд.
– Поймите, – примирительно промолвила Таня, – мы просто хотели посмотреть. Увидеть своими глазами, как он теперь выглядит.
– Он выглядит как причина очистить страну, – проворчал Бреланд.
– Это вам пришла в голову такая мысль? – спросила Герсон. – Или вашей подруге?
– Не помню, – сказала Таня. – Наверное, мне.
– Но ведь ваша подруга записная смутьянка, разве не так? – продолжала Герсон. – Бунтарка, вырядившаяся патриоткой. Она хочет навредить президенту. Вероятно, втянула в это и вас. Если вы чистосердечно признаетесь, что она задумала, это существенно облегчит вашу участь.
– Она…
Таня почувствовала, как все, чему учила ее мать насчет сопротивления властям, рушится перед лицом реального задержания. Вместе со всеми усвоенными на юридическом факультете уроками о том, что никогда нельзя разговаривать с полицией. Вместо этого вылезло наружу все то, что Таня учила про стремление удовлетворить учителей. Быть может, агенты Секретной службы знали наперед, как она будет себя вести. Таня предположила, что они имели доступ ко всем ее досье.
– Мэм, Одиль совершенно безобидная. Говорит много, но в конечном счете ей нравится жить в роскоши. И трудно ее в этом винить. Это все я.
– Почему вы угрожали президенту? – спросил Бреланд.
– Я никому не угрожала, сэр.
– Ему так не показалось.
Таня посмотрела Бреланду в глаза, пытаясь изобразить недоумение. Вместо этого она вздрогнула при мысли о том, что это, возможно, действительно так.
– Хотите посмотреть видеозапись? – спросил Бреланд.
– Не надо, сэр, в этом нет необходимости. Я просто хочу вернуться к себе на работу. Я очень сожалею, если мы доставили кому-то неприятности. Мы даже не знали, что президент будет там, и, когда я его увидела, я пришла в такой восторг, что…
Всякий раз, когда Таня моргала, возникали глаза президента, сверлящие ее насквозь.
– Кстати, а чем вы занимаетесь на работе? – спросил Бреланд. – В своем так называемом отделе специальных расследований?
– Они считают себя чем-то особенным, – презрительно заметила Герсон. – Они изучают наши собственные войска.
– Нет, мэм, это не так, – возразила Таня. – Мы изучаем военных подрядчиков. Гражданские компании, а не тех, кто носит форму. Выискиваем все плохое.