Дверь покоев мягко прикрылась за ними, и единственным источником света для неё стали только медленно горевшие в плошках длинные восковые свечи и подвешенные к потолку лампады. Лиэс шагал впереди неё, она видела, как напряжены его плечи, хотя он старался казаться невозмутимым. Она старательно пыталась нарисовать себе портрет всесильного регента Империи, о котором ходило столько слухов в Хевилоне; она пыталась представить, каков же этот человек, чьего гнева все трепещут, и не гневается ли он на неё сейчас. Ведь она взялась лечить Ральмунда, она отважилась отвоёвывать его у смерти, и непонятно, как к этому отнесётся большая часть Империи…
Коридор кончился, и они с Лиэсом очутились в большой, светлой комнате с раздвинутыми шторами и распахнутыми окнами, полной свежести летнего утра. Навстречу им, отступая от окна, обернулся регент.
Она ожидала увидеть страшного человека с грозными глазами, мечущими молнии, с бровями, постоянно соединёнными на переносице, дабы внушать ещё больший ужас всем соперникам. Зная, что регент ещё и маршал Империи, двадцать лет назад отличившийся в Гражданской Войне, она добавила к его образу военный мундир, увешанный орденами и медалями, и с пятёрку зловещих шрамов, похожих на те, которые оставляют когти взбешённого гибрида.
Но регент оказался самым обычным, приятным на вид человеком, далёким от того идеала грозности, который она всегда себе представляла. Мало того, что он был совсем не страшным, но он ещё и одарил её светлой широкой улыбкой, и это привело её в полнейшее замешательство.
– Леди Виллиэн! Большая честь увидеться с Вами, – сказал регент и совершенно непринуждённо протянул ей руку, словно в его стране все с незапамятных времён приветствовали женщин рукопожатиями. – Прошу, присаживайтесь, располагайтесь…
Немало польщённая, Амисалла пожала ладонь регента и с возросшим интересом принялась изучать его. Она мгновенно отметила седину в его волосах, тонкие морщинки, как гусиные лапки, собравшиеся в уголках его глаз, и неподдельную заинтересованность, которой в Империи её одаривали лишь Берта и Биркан. От этого ей сразу сделалось легче и приятнее общаться с регентом, словно не замечавшим её возраста и пола. А она так устала слышать: «Вы же леди, Вам это нельзя! Вы ещё слишком молоды, Вам этого не понять!» Машинально повинуясь, она опустилась в одно из кресел, регент устроился напротив, чтобы иметь возможность хорошо её видеть.
– Не желаете ли чашки чая, леди Виллиэн?
– Да, Ваше Высокоп… Высокопревосходительство, – едва выговорила Амисалла и глубоко вздохнула: чтобы прибавить к этому титулу «господин регент», ей понадобилась бы ещё одна порция воздуха.
Но регент