соблюдением христианских ритуалов. Впрочем, картине готовых к покаянию паломников противоречит высказываемое во многих хрониках обвинение в воровстве и обмане. Тем самым они попадают под другой, социальный угол зрения: становятся толпой бродяг, мошенников, поддельных нищих и воров. От названного сброда они отличаются групповой структурой и наличием герцогов и графов, которые, подобно местной знати, выделяются одеждой и привычками, и вдобавок тем, что у них на руках есть рекомендательные письма из самых высоких инстанций. Одну из этих охранных грамот, «которая была у них на папирусе»[35], ту самую, которую они получили от короля Сигизмунда, летописец Андреас Регенсбургский включает в одном из списков в свои заметки, так что содержание до нас дошло[36]. Это не единичный случай. В Государственном архиве Карлсруэ находится рекомендательное письмо графа Фридриха Пфальцского, написанное в 1472 г. для «благородного Бартоломеса, графа из Малого Египта»[37], в государственном архиве Модены находится документ, рекомендующий «Иоаннеса, графа Египетского»[38](1485). А еще в 1488 г. в Саксонии бургграфиня цу Ляйснигк выдает некоему графу Николаусу Каспару грамоту, обязывающую предоставлять ему свободный проезд, кров и вспоможение[39]. Сохранились также охранные грамоты из Шлезвиг-Голштинии, например грамота 1511 г., выданная помещику Юргену из Египта[40]. Составить себе определенное представление о подлинности упоминаемых в хрониках охранных грамот можно лишь в редчайших случаях. Случаи, когда нищие с помощью поддельных грамот выдавали себя за паломников, не были редкостью. Как торговля подобными документами, так и их практическое использование были средствами борьбы бедных за существование. Книга «Liber Vagatorum» 1510 г., в которой описаны профессиональные сообщества нищих, мошенников и воров, их одежда и сферы деятельности, упоминает так называемых «бродяг» и «воришек», которые выдают себя за паломников, идущих в Рим[41]. Позднее эхо можно найти в «Историях из календаря» Иоганна Петера Гебеля (1760–1826), а именно в истории «Хитрый пилигрим». Для нищих не было секретом, в какие дни и в каких городах и монастырях раздают милостыню, в особенности если ожидались большие подарки для бедных[42]. Однако в первые годы после своего появления цыгане примыкали к бродящим повсюду группам нищих вовсе не так уж безоговорочно. Их рассматривали как «несчастных», добровольно взявших на себя груз бедности и бездомности, кающихся паломников, которых благодаря их непривычному виду окружала аура чего-то особенного. Поэтому хроники с охотой подхватывают легенды об их происхождении и причинах покаяния и, таким образом, избегают их причисления к мошенникам и обманщикам, что означало бы громкий упрек в воровстве. Города соблюдают заветы о христианском милосердии, о чем свидетельствуют записи о значительных пожертвованиях. Город Нимейген, например, подает просящим в 1428 г. в знак любви своей к ближнему, наряду с хлебом и рыбой, «один ват доброго пива»
<p>35</p>
Andreas, в: [Gronemeyer 1987: 20].
<p>36</p>
См.: [Ibid.: 19,20].
<p>37</p>
Цит. по: [Kappen 1965: 563].
<p>38</p>
Цит. по: [Ibid.: 564].
<p>39</p>
См.: [Weber 1861:283].
<p>40</p>
См.: [Rheinheimer 1996: 337]. Подписавший грамоту герцог Фридрих с политической точки зрения действовал заодно с автором хроники «Saxonia», Альбертом Кранцем.
