Первый задумчиво:
– А если ему в этот момент принудительно задать, что говорить, что делать.
Третий удивленно:
– Зачем же? Весь смысл ведь в том и есть, чтобы он сам все делал. Мы ему личность создали, в окружающую обстановку поместили – теперь он сам и живет. А если ему говорить, что делать, зачем тогда вообще сознание писать? Кстати, и в программе такой возможности не заложено, чтобы действия ему навязывать – он их всегда сам совершает, мы его только помещаем в нужные нам ситуации.
Первый:
– Вот и давай его опять в этот разговор поместим.
Третий, качая головой:
– Ну давай, давай, если так хочешь. Я чувствую, ты иначе не отстанешь.
Второй, не отрываясь от экрана:
– Да ладно вам. Лучше посмотрите, что тут творится.
Первый и третий смотрят в экран.
Первый:
– Во дает!
Третий:
– Ну и гадость!
Второй:
– Наяву не получилось, так ему сны эти начали сниться. Смотри, что делает.
Третий:
– Да убери ты эту порнуху.
Первый, вздыхая:
– Да… Довели человека.
Второй:
– Ничего, ему полезно помучиться – хорошо для развития. Первый:
– Ты все со своим развитием? Что-то незаметно у него никакого развития.
Второй обижено:
– Как это незаметно? Шутить больше стал и вообще…
Третий:
– Ты, кажется, ему ускоренное развитие сделал?
Второй:
– Ну, ускоренное – неускоренное, но он меняется, набираясь опыта. Это же важно, заставить его развиваться – иначе как достичь цели проекта? Да и просто интересно посмотреть, что будет.
Первый, усмехаясь и кивая на сны на экране:
– Пока мы вот что видим.
Второй, пожимая плечами:
– Это еще только начало – не все ведь сразу. Пока изменения не слишком заметны. А кстати, сны это и есть результат развития. Так что он меняется. Остается только смотреть, куда это его приведет.
Третий, вздыхая:
– Посмотрим, посмотрим.
Утром проснулся рано как на работу. Так часто бывает в выходные. И тогда приятно знать, что не нужно никуда идти, просто повернуться на другой бок и снова уснуть.
Света еще спала, обнимая меня во сне. Ее тело под одеялом было теплым, почти горячим и таким… таким… Черт! Как же приятно было чувствовать ее тепло. Я чуть пошевелился.
– Даже не думай, – не открывая глаз, сказала Света.
– Думать можно.
– Нет. Думать тоже нельзя.
Она повернулась и легла на спину, перестав обнимать меня. Ее глаза оставались закрыты. Я склонился над ней, приблизив свои губы к ее губам, и остановившись, наверно, в миллиметре от них. Ее дыхание на моей щеке. Света открыла глаза.
– Еще шаг, – сказала она, – и я спущу своих боевых крокодилов и лягающихся лам.
Я улыбнулся и коснулся ее губами, чуть-чуть, так, чтобы только коснуться. Она лежала тихо. Ее дыхание стало чаще. Я опустил веки, потом улыбнулся и откинулся