– Вчера я долго пробыл в «Кафе Англе», – отвечал молодой герцог, кланяясь Ватри, и взмахом руки поприветствовал остальных господ. – У нас был отличный ужин, черезвычайно забавный…
A minuit sonnant commence la fète,
Maint coupé s’arrête,
On en voit sortir
Des jolis messieurs, des dames charmantes,
Qui viennnent pimpantes
Pour se divertir, —
напевал он, отчаянно фальшивя, арию Метеллы из оперетты Оффенбаха «Парижская жизнь».– Восхитительно!
– Потому-то и cette mine blafarde, – сказал Грабенов, улыбаясь, – это последствия… как поет дальше Метелла…
– А теперь, – сказал герцог, – я буду стрелять из пистолета с Поэзом и некоторыми другими – Мы бились об заклад, кто пять раз кряду попадет в червонного туза – поэтому я хочу подкрепить себя разумным завтраком. Коньяку и воды! – крикнул он метрдотелю, – и велите приготовить мне несколько рубленых котлет – я недавно дал повару рецепт. Но побольше перцу, перцу; французские повара не понимают английских глоток.
Лакей подал бутылку коньяку и графин воды; герцог налил в стаканчик обе жидкости в равной пропорции и одним глотком выпил его.
– А! – вскричал он. – Это оживляет тело!
– А propos7, граф Риверо, – сказал герцог, – что это за вновь появившаяся звезда из вашего отечества, которая несколько времени является по вечерам около озер и ослепляет всех своей красотой и изысканностью экипажей? – Мне говорили, что это маркиза Палланцони… Знаете вы что-нибудь об этой лучезарной королеве красоты?
– Я немного знаком с нею, – отвечал граф спокойным, равнодушным тоном, – потому что имел сношения с ее семейством, которое принадлежит к числу самых древних итальянских фамилий. Мужа ее я не встречал; он, кажется, стар и хвор, и молодая красавица хочет развлечься в Париже от своих забот о больном супруге. Я несколько раз был в ее салоне и обнаружил в хозяйке ум и грацию.
– Отлично! – вскричал герцог. – Следовательно, вы можете представить меня этому удивительному феномену, который очаровывает все сердца?
– С большим удовольствием, – отвечал граф. – Маркиза принимает каждый вечер, если бывает дома.
Между тем фон Грабенову и графу Риверо подали в маленьких севрских чашках ароматный кофе.
– Я раб дурной немецкой привычки курить, – сказал фон Грабенов, вставая. – И потому удалюсь на время в курительную.
– Поедемте, господа, со мною стрелять! – сказал герцог Гамильтон. – Вас нигде не видно, Грабенову. – Это немецкое имя он выговорил по-английски. – Вы заделались отшельником.
– Позвольте посоветоваться с сигарой, – отвечал молодой человек. – Могу ли я соперничать с таким отличным стрелком, как вы? – И, вежливо поклонившись барону Ватри, немец пошел к двери.
– Вы также курите, граф? – спросил он графа Риверо, который встал и пошел за ним.
– Хочу просмотреть в библиотеке кое-какие журналы, – отвечал граф.
Оба вышли из столовой.
– Признаться