Так или иначе, миг, когда Средние века схлопнулись под собственной тяжестью и уступили дорогу Реформации и будущему, по-видимому, начался с одного мощного прозрения, пришедшего к Лютеру в так называемой Башне Клоаки в Черной Обители в Виттенберге. В 1532-м и затем в 1545 году Лютер упоминал об этом событии, относя его к началу 1517 года.
В комментарии 1532 года об этой минуте, перевернувшей жизнь Лютера, говорится куда более кратко, чем в его собственном позднейшем рассказе. В сущности, это лишь одна фраза, записанная Иоганном Шлагинхауфеном и внесенная в «Застольные беседы». По-немецки она звучит так: «Diese Kunst hat mir der Spiritus Sanctus auf diss Cloaca eingeben»[85]. Эта знаменитая фраза означает: «Дух Святой даровал мне это искусство в [или: на] клоаке». Однако слово «клоака» здесь представляет трудность. Лютер, который никогда не мог удержаться от шутки и часто выражал в шутливой форме очень серьезные вещи, подразумевает здесь, что Бог даровал ему прозрение, когда он сидел на толчке. «Клоака» – латинское слово, обозначающее сточную канаву, которое во времена Лютера приобрело значение «отхожее место». Многие англоязычные авторы неверно переводят auf как «в», хотя на самом деле этот предлог значит «на» – что как нельзя лучше сочетается с «отхожим местом» или «туалетом». Однако сейчас нам известно, что комната с печью, предназначенная для занятий, в которой Лютер много лет занимался библейской экзегезой, располагалась в башне монастыря, именуемой «Клоака» – именно потому, что в подвале ее находился сортир. Возможно, многие монахи и заходили в эту башню, лишь когда их призывал сюда долг природы. Следовательно, даже если озарение настигло Лютера не прямо на толчке, а наверху, в теплом кабинете, все равно он мог по привычке сказать о «клоаке». Но в замечании 1532 года Лютер явно сознательно играет с двусмысленностью этого выражения – об этом говорит предлог auf. Если он и не сидел на толчке в буквальном смысле – явно имел в виду и такое понимание своих слов.
Более подробно сам Лютер писал об этом в 1545 году, за год до смерти; в этом комментарии он объясняет подробно, о каком «искусстве» (diese Kunst) говорил в 1532 году:
Наконец, размышляя над этим день и ночь, милостью Божьей я уловил контекст этих слов, а именно «В нем открывается правда Божия[86], как написано: праведный верою жив будет». Я начал понимать: правда Божия состоит в том, что праведный живет даром Божьим, а именно верою. Таков смысл этих слов: праведность Божия открывается нам в благовестии – и это праведность дается нам от Бога благодаря нашей вере, как написано: «Праведный верою жив будет». Тут ощутил я себя так, словно рождаюсь заново и вхожу в открытые врата рая. Все Писание открылось мне совершенно с иной стороны. Я начал пробегать Писание в уме, вспоминая аналогичные выражения: дела Божьи – то, что