– Как не знать, – ответил Бродяга. – И Фродо знает. Как-никак, эта история имеет к нам самое прямое отношение.
Мерри и Пиппин посмотрели на Фродо. Тот сидел, уставившись в огонь.
– Я знаю только то, что рассказал мне Гэндальф, – медленно произнес он. – Гил-галад был последним из великих эльфийских королей Средьземелья. На их языке «Гил-галад» означает «звездный свет». Элендил Друг Эльфов и Гил-галад отправились в…
– Нет! – перебил Бродяга. – О том, куда они отправились, лучше пока не рассказывать – особенно теперь, когда рядом рыщут слуги Врага. Вот удастся нам прорваться к Дому Элронда, там и услышите эту историю целиком.
– Тогда расскажи про что-нибудь другое, – попросил Сэм. – Хотя бы про эльфов. Как они жили в прежние времена? Мне ужасно хочется послушать про эльфов, а то темнота что-то уж слишком близко подобралась.
– Я расскажу вам о Тинувиэли, – согласился Бродяга. – Только вкратце, ибо это длинная легенда и конец ее неизвестен. Мало кто помнит теперь, как рассказывали ее в старину, – разве что сам Элронд. Это удивительная история – правда, печальная, как и все легенды Средьземелья, но посмотрим – может, выслушав ее, вы чуть-чуть воспрянете духом.
Он немного помолчал и неожиданно, вместо того чтобы начать рассказ, тихо запел:
Был долог лист и зелен луг,
Высок болиголов,
И звездный пробивался луч
Сквозь лиственный покров;
И тень, и свет, и сушь, и прель,
И музыка в тиши —
Так танцевала Тинувиэль,
Как луч в лесной глуши.
А Берен шел с полночных гор
И заплутал, устав,
И рек услышал разговор,
Когда кончался день.
Раздвинул он заслоны трав —
И видит золотой узор,
И видит блещущий рукав
И кос ночную тень.
От злой истомы исцелен,
Забыв свой прежний путь,
Спешит ее коснуться он,
Но ловит лунный свет:
Лес Тинувиэли – словно дом,
Скользнет, порхнет – и не вернуть.
И камень лег ему на грудь,
И лес молчит вослед.
Но поступь слышится, легка,
И мнится шум шагов,
И, словно под землей река,
Поет сокрытый звук,
Пусть сник, увял болиголов,
И осень коротка,
И листья устилают ров,
И блекнут лес и луг.
Все гуще лет и листьев слой.
Он бродит, как во сне,
Под небом непогоды злой,
В лучах застывших звезд.
Она – на холмах, при луне,
Сорит серебряной золой,
Танцует в стылой вышине,
Блестит плащом волос…
Когда же минула зима,
С холмов сошла Она —
Грозна, как вешние грома,
Нежна,