Знахарь открыл глаза и глянул укоризненно, но возражать не рискнул. Усовестившийся князь молча отошел окну, скрестил руки на груди и вперился в происходящее во дворе.
– Ужасно. Просто ужасно! – Услада капризно поджала губы и тяжко вздохнула. Мальчонка, натирающий ее сапожки, даже не поднял головы. – Старайся лучше, Микишка! – прикрикнула она от злости. – Всю грязь пропускаешь! Вот получишь плетей, будешь знать, – она потрясла кулаком, но пацан снова не обратил внимание.
Игидар вгляделся в предмет спора, ни одного пятнышка не заметил и усмехнулся: дочь первого советника верна себе. Ни может не придраться, ни может не лукавить. А меж тем ее норов изучил и ребенок, который точно знает, что никто кроме князя наказать его не может. На то он и его личный слуга.
– Типичная трясовница, – нараспев произнес Святослав, по прозвищу Святоша, в который раз поразив окружающих ярким несоответствием внешности и голоса.
Бархатистый переливчатый голос у всех вызывал образ тоненького кудрявого юноши, этакого херувимчика, каким его обладатель и был когда-то. Тяготы навсегда изменили облик знахаря, не тронув голос, что навсегда остался юным.
– Дыхание чистое. Сила зверя уберегла, стало быть. А жар сам спадет скоро.
Старец проворно поднялся и устремился к двери с несвойственной его облику прытью, но выскочить не успел.
– Святоша! – грозный рык Игидара настиг его у двери и вынудил обернуться. – Я тебя для чего звал?
– Ох ты ж батюшки, позабыл. Все старость проклятущая! – Святослав вернулся к образу почтенного старца и «поплыл» обратно к лавке. Чинно уселся и бросил тоскливый взгляд на медоедку. – Пожалеешь, ведь, князюшка, – жалобно протянул он, оценил непримиримый взгляд собеседника и, нахохлившись, выдал заунывным речитативом: – Обертывание мокрой горячей простыней, чтоб горячку унять. Масло на грудь и лед из отвара солодки под язык, чтобы от кашля избавить. Настойку полыни на меду и малиновое варенье внутрь.
– Все запомнила?
Князь глянул на сиделку, и та дернулась, вскочила и запричитала, кланяясь:
– А то как же. А то как же. Все как есть. Не извольте беспокоиться!
Святоша еще раз тоскливо глянул на больную и с видом оскорбленной невинности удалился, делая вид, что не слышит бормотание князя:
– Иди-иди, хитрый лис. Дальше без тебя справимся.
– Головой отвечаешь, – буднично бросил Игидар пронырливой сиделке не сомневаясь, что та поверит.
Он вышел, бросив напоследок взгляд на нетипичную медоедку. Пигалица сушенная на пурпурно-красном постельном белье выглядела неестественно белой и пугающе неподвижной: кукла, да и только. И чем она Святоше не угодила? Обычно он не разделяет больных на своих и чужих: не воин, все-таки.
Устрашив и проконтролировав, князь направился к начальнику караульных отрядов. Поджарый дядька с усами, что намного пышнее реденьких волосенок на голове, подобострастно вскочил при его появлении и подавился морсом, забрызгав струганный стол кровавыми