– Кто их ел? Осталось что? – спросил дед.
– Ох, я, дура старая, недоглядела! Перевела их все на начинку для пирожков и Ванюшу угощала свежими. И сама ела, – каялась Никитична.
– И я пробовала, – прошептала матушка. – Что будет с нами?
– А меня не угостили, ох, вредные женщины! Обошли? Где мой пирожок? Я один тут такой? Ага! – весело заметил дед, показывая, что не верит ни в какие чары.
– Никитична, ты говорила, что оставила мне пирожок, печенье и мандарины. Я нашел только пирожок и съел – ничего другого не было, – вспомнил я.
– Кто-то съел, – тихо пробурчала старуха. – Кто-то съел… Ещё и Петровича потчевала…
– Ух ты! Петрович тоже околдован! – смеялся дед. – Также есть загадка с неизвестным! Мать, ты давно свои ловушки проверяла?
– А что? – удивлённо матушка посмотрела на деда.
– Так проверь! Сейчас!
По крутым лестницам, вслед за стражниками, указавшими матушке дорогу в миг транса, мы спустились глубоко вниз и, открыв по пути несколько массивных железных дверей, достигли одного из далёких подземелий. В ожидании мы остановились, умолкли и стали прислушиваться. Издалека доносилось хлюпанье жидкости и человеческие голоса, отзывавшиеся долгим трубным эхом. «Раз… Два… Три… Замерзаю… Слышишь, умник без головы, из-за тебя мы тут! Провалились и теперь по колено в вонючем месиве толчёмся! Почему поленился потребовать от начальства карты этих чёртовых лабиринтов? Как можно действовать на месте и по обстановке? Хотел бы я, чтобы тут был наш полковник и в этой мерзости покувыркался! Обещал, хитрюга, нам Сочи и Крым… И вот он, курорт! Скажи, каких демонов они в подземельях ищут? Рехнулось начальство, так я считаю!» – громко и нервно говорил один, преодолевая через звуки слов безысходность холода и тьмы. «Что ж! Да, мы с тобой купились на внеочередной отпуск… Вспомни-ка, мы тут шли и думали, куда ж свернуть… Ты, нервный обломот37, начал орать от злости – вот пол под нами провалился… Резонанс… Сам виноват… Если рехнулось начальство, не моё это дело! И не твоё! Выбираться отсюда как-то нужно… Должны же кого-то послать по нашим следам», – отвечал другой, чуть более спокойный и низкий, голос.
Мы приблизились: в каменном, ровном полу зияло круглое отверстие – это был неглубокий колодец. Свет едва-едва струился из отверстий сверху, над подземельем. Говоря строго, подземелье было пограничным: с одной стороны, замок, со всеми его жильцами, обитателями и многослойной реальностью, всецело мог считать подземелье своей частью; с другой – любой досужий диггер либо любопытный подросток, при желании, мог попасть сюда долгими, запутанными ходами, набравшись терпения.
– Здравия желаю! Вы кто такие? – спросил дед, подойдя к краю и посветив вниз фонариком.
Внизу замолчали. Ответный луч фонарика осветил лицо деда – дед поморщился.
– Ты, старый пень, помоги лучше выбраться, – сказал Первый, не стесняясь своей грубости. – Мы счёт времени потеряли, в грязной холодной жиже тонем. По службе тут, старый чёрт… Что смотришь?
– Кто такие, спрашиваю? Что за служба у вас? Часто грязевые ванны пользуете?
– Как