Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

религиозные деятели. Идею с посредничеством Маклагену в мае 1929 года предложил издатель «Ежегодника Европа»[732] в Лондоне Михаил Семенович Фарбман (Michael Farbman, 1880–1933)[733]. Он жил в Лондоне, но часто и подолгу бывал в Москве. Роль Фарбмана в проведении лондонской выставки трудно переоценить. Он стал ее инициатором, организатором, посредником между Лондоном и Москвой. В Британском иконном комитете Фарбман исполнял обязанности секретаря и казначея и занимался всей оперативной работой, изданием каталога, плакатов выставки, оплатой счетов. Во многом благодаря его энергии и настойчивости по итогам лондонской выставки вышло богато иллюстрированное научное издание «Шедевры русской живописи»[734].

      В осуществление плана Фарбмана 16 июля 1929 года Британский комитет[735] в лице его председателя Мартина Конвея (Martin Conway, 1856–1937) обратился к советскому руководству[736] с просьбой предоставить иконы для выставки и взял ответственность за ее проведение на себя, так что формально Музей Виктории и Альберта не был замешан в «связях с коммунистами». Дело было шито белыми нитками, но такой вариант устроил Министерство просвещения Великобритании, давшее добро на проведение выставки. Позже, когда Свидерский из Наркомпроса в Москве стал настаивать на том, чтобы советскому правительству на титульном листе каталога выставки было отведено почетное место, руководство Музея Виктории и Альберта насторожилось и потребовало найти «правильную формулировку»[737]. В результате британской осторожности титульный лист лондонского каталога отличался от немецкого и венского, в которых на титульном листе прямо сказано, что выставка организована Наркоматом просвещения РСФСР[738]. Из титульного листа лондонского каталога следовало, что роль советского правительства состояла не в организации выставки, а только в передаче икон Британскому комитету, который в свою очередь передал иконы Музею Виктории и Альберта. Большинство современников да и исследователей нашего времени не заметили бы разницы или посчитали бы расхождения в титульных листах немецкого и лондонского каталогов несущественными, на деле же благодаря этой казуистике лондонская выставка состоялась. Впоследствии и американские музеи, которые принимали иконную выставку, прибегли к той же уловке. Роль Британского комитета в США сыграл Американский Русский институт.

      Посредничество Британского комитета удовлетворило руководство Музея Виктории и Альберта[739] и государственных бюрократов – хотя премьер-министр все-таки отказался открыть выставку, – но не могло успокоить антисоветски настроенных британцев. Вокруг выставки в Лондоне разгорелись нешуточные дебаты. Эхо споров слышно в статье Мартина Конвея, председателя Британского иконного комитета и директора Имперского музея военной истории. Вызывающе и категорично он писал:

      Исследователи искусства, как таковые, никоим образом не связаны с политикой. Для них не имеет значения, правит ли царь