И он, как совершенно необходимое условие, заодно и правильное для своего скорейшего выздоровления, воспринимал все те особые нормы, исключительные правила и конкретные порядки, что установил в доме и на обширном подворье строгий хозяин.
– Что же, выходит, действительно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят! – несколько позже отыскал Борис Круглов для себя точное оправдание личного, так не присущего ему ещё с прошлой жизни, такого «не любопытства». – Коли считает знахарь, что негоже мне маячить перед посторонними, значит, так тому и быть.
Да ещё и другой, кроме выздоровления, не менее веский, повод имелся для радужного восприятия Борисом Ивановичем всего того, что теперь окружало бывшего журналиста.
Своё грядущее и полное восстановление здоровья Борис Круглов осознал довольно неожиданно для себя самого, когда однажды понял, что совсем иначе:
– Не как «пациент на медсестру, проводящую процедуры»!
Стал вдруг посматривать на единственную женщину из окружения Николая Лебедева – управительницу по дому Ольгу Григорьевну.
Правда, так и не решался заговорить с нею о чём-то другом, нежели о чисто домашних вопросах:
– Опасаясь, ненароком навлечь на себя гнев, лёгкого на возможную расправу, знахаря.
Впрочем, властная, под стать работодателю, эта, довольно не старая ещё женщина, не состояла в какой-либо связи с самим Николаем Петровичем, разве что, кроме деловых отношений.
Появлялась она в доме народного целителя, что называется, ни свет, ни заря – с первыми петухами. И покидала его уже затемно, приведя в порядок все, какие тут имелись, помещения и, заодно, накормив-напоив обитателей большого дома.
– Не было ей свободного ходу, – как заметил Борис Иванович. – Только в особое строение, примыкавшее в дому!
Там всё делал исключительно сам Лебедев и оттуда он же приносил готовые растворы для больного.
Это были, в основном, настойки из неизвестных Борису Круглову растений, пахнувшие, порой, так, что пациента с души воротило.
Но, иногда, несмотря на неприятный запах, они казались в итоге, чуть ли ни «амброзией – напитком Богов»:
– Такое снадобье ему хотелось постоянно пить и пить, не чувствуя утоления жажды.
Правда, выполнить такое желание было невозможным делом.
Поскольку употреблять столь необычное, как ныне говорят, эксклюзивное, лекарство в столь неимоверных количествах, категорически не дозволялось крайне расчётливым и экономным лекарем.
Он и в случае с Борисом Кругловым, выписывавшим ему, как всем предыдущим пациентам аккуратные и педантично точные счета на все, оказываемые им услуги и процедуры.
Таким образом, ожидался полный отчёт и на все, какие были у Бориса Круглова при появлении в посёлке Гипсовом, при себе, немалы наличные деньги. Те самые, что, буквально с боем, выручил у махинаторов с химического завода.
Ведь всю сумму Борис Иванович отдал знахарю еще при их первом настоящем разговоре, состоявшемся после обстоятельного