– Ты должна пойти со мной. Как старший рода, как единственный кровник, приказываю тебе. Повинуйся!
Внутри Ирис глухо заворочалась ранее неизведанная злоба. Усилием воли она заставила её замолчать. Эфенди не разрешал ей срываться, не хотел, чтобы джаным превратилась в злобную фурию. Она лишь вчера перечитывала последнее наставление и хорошо помнит его заветы. Поэтому сейчас лишь отмахнулась от сотни жадных щупалец, неразличимых человеческим глазом, но ей-то прекрасно видимых, отростков древней магии, пытавшихся присосаться к её защитному кокону, но бессильно соскальзывающих с него, как ужи со стекла.
– У тебя нет власти надо мной, старик.
Должно быть, по замыслу О’Ши она должна была чувствовать себя и впрямь девчонкой без роду-племени, которой оказывают благодеяние, протягивая руку помощи. Но словно целая жизнь, не дожитая прекрасной Эйлин, похищенной по воле друида-фанатика и лишённой судьбы, воли и родины, легла ей на плечи. Не дрогнув, она продолжила, глядя в упор, и с затаённым злорадством отмечая, как раскрываются от изумления чёрные глаза, тускнеют, взгляд их теряет силу…
– Ты сам отлучил мою мать от рода, и ни на ней, ни на мне не осталось родовой метки, а потому – приказывать глупо. Ты мне никто.
Каждое слово, спокойное, взвешенное, прибивало старика будто камнем. И вскоре стало понятно, что вспышка магии не сдёрнула с него покров дряхлости, а лишь поддерживала иллюзию молодости, которая сползала теперь клочок за клочком.
– …Госпожа!
Слева от Ирис выросла чёрная тень. Али, как и полагается, занял свой пост, каким-то чутьём распознав, что ей требуется помощь.
– Дед!
Она не заметила, откуда он взялся, рослый молодой человек, стремительно выдернувший из мостовой посох, от которого уже летели во все стороны огненные искры. Потом перехватил руку старика, заломил тому за спину.
– Дед, довольно!
Несмотря на драматизм сцены, голос его звучал спокойно.
– Я же просил – без меня не ходи!
– Я её нашёл, а она посмела… Уйди, мальчишка! Она должна поехать с нами!
– Успокойся!
Не сдержавшись, молодой человек рыкнул, и на какой-то миг Ирис и Али показалось, что он обрастает бурой медвежьей шерстью. Мгновенье – и всё пропало. Скорее всего, молодой маг успел обуздать оборот и взять себя в руки.
– Уговори её! – бессильно пыхтел старик, пытаясь вырваться из железных… похоже – медвежьих объятий внука.
– И не подумаю. Судя по тому, что я услышал – мы не имеем на неё никаких прав. Пойдём. Ты всё испортил сам.
– Нет! Я не…
Вздохнув, юноша ласково обнял деда за шею – и тот вдруг обмяк, словно из него разом вышибли дух. Внук осторожно подхватил его под подмышки. Глянул на остолбеневшую рыжую фею…
– Простите нас, ради наших и своих богов. Клянусь, я не хотел этого. Мы уедем. Простите,