– И вы! – крикнул Иэн им вслед.
Он вскинул руку в коротком прощании, и тут высокий мускулистый парень в сером худи и мешковатых штанах налетел на него, а когда Иэн протестующе выкрикнул “эй!”, парень развернулся и вроде бы собрался что-то сказать в ответ, однако, успев учесть рост и телосложение Иэна, отказался от этой мысли. Миг они оценивали друг друга, и Иэн заметил, что у парня из кармана что-то торчит. Кажется, рукоятка очень большого молотка. Парень двинулся обратно к Корпорейшн-стрит, Иэн машинально пошел следом. Держал его в поле зрения, пока они проталкивались сквозь все более беспокойные толпы. Миновав пол-улицы, парень остановился и прибился к группе своих друзей. Их было человек пять-шесть. Иэн встал ярдах в десяти от этих ребят, поглядывая на них, но стараясь наблюдать не слишком заметно. Ребята вроде бы ничего такого не замышляли, просто болтали и смеялись. С нижнего конца улицы, возле строя полицейских, начали скандировать – какие-то антиполицейские кричалки, слов не разобрать, – а дальше послышались вопли, будто началась потасовка. Иэн вытянул шею – поглядеть, что происходит. Настроение на улице явно менялось, и Иэну эта смена не понравилась. Глубинная угроза насилия поднималась к поверхности, и Иэн впервые уловил стрекот лопастей полицейского вертолета, кружившего в небе. Возможно, разумно было бы по-быстрому двигать домой. Но как раз когда Иэн задумался над этим, раздался громкий, убийственный удар и звон бьющегося стекла. Иэн развернулся на звук и увидел, что парень, за которым он шел, вытащил молоток и крушит им витрину кондитерской лавки. Остальные тоже были при молотках и здоровенных деревяшках, кроме одного – он вырвал мусорный бак из гнезда в мостовой и несколько раз саданул им в витрину. Стекло оказалось крепким, и пробить его насквозь пока не удавалось. После Иэн задумывался: “Почему кондитерская лавка? Из всех магазинов почему именно кондитерская?” – но в тот миг он не остановился поразмыслить. Что-то включилось – может, не совсем далекое от некого раздражения на этого парня; раздражения, вспыхнувшего, когда тот протолкался мимо несколько минут назад, – и Иэн пробился сквозь толпу, которая наблюдала за этим хулиганством, либо получая от него удовольствие и подбадривая участников, либо заворожившись этим зрелищем в безмолвном ужасе, схватил того парня за руку и что-то ему сказал – что-то дурацкое типа: “Ты какого черта творишь? Это ж, бля, просто кондитерская лавка”. И это последнее, что он помнил примерно два следующих дня.
В тот день, когда Иэна покалечили, Софи была в Лондоне, что-то искала в Британской библиотеке. Его забрали в Больницу королевы Елизаветы, где врачи произвели исчерпывающие анализы и удостоверились, что мозг не поврежден, однако он все еще переживал последствия сотрясения и в субботу утром по-прежнему был в больнице. Софи предложила забрать маму Иэна из Кёрнел-Магны и после обеда привезти