– Как его зовут-то, командир?
– Сейчас гляну… Корабленко Василий Владимирович.
– Дал бы я по жопе этому Василию Владимировичу хорошей хворостиной, чтоб маленько его в чуйство привести, а потом уже с ним разговаривал!
– Чего это ты так на молодежь осерчал, товарищ второй пилот?
– Да противно, командир, борт наш в летающий бардак превращать за их паршивые премиальные. И девчонок наших жалко. Эти же орлы через полчасика пьяные в салон завалятся, начнут водку жрать, хамить, требовать, чтобы им песен завели, деньги свои провонявшие пихать и к нам в кабину ломиться: «На тебе, дядя, сто баксов, дай порулить самолетом». Тошно от всего этого.
– А что делать, дорогой мой товарищ второй пилот? Ребята из внутренних отрядов вообще бамбук курят. Видно, время поменялось. Наше с тобой ушло, их пришло…
– Ну что ты говоришь, командир?! Чье время ушло? Чье пришло? Да как это вообще может быть? Мы с тобой по двадцать лет без малого отлетали, сколько образцов новой техники освоили, только мы их самолеты перегруженные можем сажать и с полосы не выкатываться. Мы с тобой профессионалы! А они недоучки и поганцы малолетние. Им еще учиться каждому года по три, по четыре, таким Василиям Владимировичам, чтоб хоть по-русски грамотно слова выговаривать. А он здесь приходит, засранец, нам премиальные раздавать… Капиталисты, етить твою…
– Ну, не кипятись ты… А вот скажи, что бы ты для своего сына предпочел, чтобы он без денег мыкался или вот так, как этот пацан, например, группы сопровождал?
– Ты, командир, не хуже меня знаешь, где мой сын сейчас свой долг Родине отдает за таких вот, как эта тонконогая макаронина с баксами. Он сам свой выбор сделал в соответствии с моим воспитанием и нашими семейными традициями…
– А я тебе скажу, без всякого сожаления отменил бы я все семейные традиции и всё воспитание для своего Вовки, лишь бы у него в жизни все сложилось нормально. Не хочу, знаешь, чтобы он героически преодолевал что-нибудь, как мы с тобой, и с чем-нибудь боролся, а в конце концов еще героически отдал бы за это что-то свою молодую жизнь! Не хочу, чтобы ему приходилось свою гордость в чай вместо сахара замешивать. Пусть бы просто пожил парень по-человечески, женился бы, детишек нарожал мне, внучков…
– И жопы чтоб вылизывал таким, как этот господин с баксами и его начальники.
– Этого бы не хотелось, да мы и не знаем с тобой, как у них все происходит, может, и не хуже, чем у нас?
– Ладно, командир, я здесь спорить не буду, но платформы у нас с тобой разные.
– Да и наплевать на эти платформы.
– И то верно… категорически согласен.
Пару раз по ходу регистрации возникали мелкие формальные вопросы, и туристы, указывая в мою сторону, говорили: «Вон наш старший, спросите у него…»
Господи! Я!!! Старший!!! Да я всегда был самым младшим!!! Самым младшим в своей семье, среди родителей и старших братьев. Самым младшим среди