Сейчас только я осознала, что могла не проснуться, развязав своими же пальцами руки зверю.
– Ты совсем не спал? – спросила я у него.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
– Что-то не так?
Он на мгновение закрыл глаза и снова распахнул их, хитро прищурившись.
То, что этот дневной сон повторяется уже второй раз – ничего не значило. Сегодня для меня это был первый. Конечно, ведь в пятницу мы были гораздо дальше друг от друга, чем сейчас. К тому же, два дня назад руки его были закованы в ремни, а сегодня я доверила ему свою жизнь.
Он же чувствовал себя прекрасно и был на седьмом небе от счастья. Я ему поверила. Теперь это значило много.
Он был горд от того, что сумел проявить сдержанность и скрыть агрессию по отношению ко мне. По правде говоря, ему и не хотелось причинить мне вред. Ему просто было хорошо.
Я не знаю, с чем можно было бы сравнить эти полтора часа сна. Почему-то мне показалось, что мы были морально близки, и это было намного прекраснее, чем физическая близость.
– Нам нужно вернуть тебе голос и способность ходить, – заключила я.
Он безоблачно улыбался, глядя на мои детские попытки вернуть его к нормальной жизни. Герман достал одну руку из-под головы и положил ладонь на мои пальцы, размещенные на согнутых коленях. Мне стало безумно спокойно. Что-то было между нами не так. Что-то заставляло чувствовать себя абсолютно свободным. Возможно, мир, который пульсировал в нас обоих.
Мне безумно хотелось его обнять. Зачем? Не знаю.
Я придвинулась ближе, положила свою голову на его грудь, а он правой рукой бережно обхватил меня за плечи. Казалось, будто он боится меня спугнуть, но я сама решила стать близкой для него.
Я чувствовала под своей щекой его дыхание. Сердце стучало мне прямо в висок, и я вдруг поймала себя на мысли, что у нас абсолютно одинаковый пульс. Раз…два…три… Сердца бьются в один голос, и даже дыхание совпадает. Чего еще я хотела от него?
Он провел ладонью по моим волосам, а я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он улыбался.
15.12.
В палату зашел Ваня. Увидев представшую его взору картину, он в ужасе отшатнулся, но, когда я села на кровати, он облегченно вздохнул.
– Слава Богу, ты жива! – воскликнул он.
– Ты сомневался? – удивилась я.
– А что тут произошло? – зашептал санитар, когда я подошла ближе.
– Давай я тебе потом все объясню.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что воспользовалась своим положением?
– Нет. Не хочу. Считай, что это такая терапия.
– Ты же понимаешь, что я должен доложить об этом Филину?
– Ваня, я познакомила тебя с Настей. Давай, ты, в качестве благодарности, не станешь ничего никому рассказывать.
Он замолчал, затем опомнился.
– Ладно. Только сами не палитесь.
Санитар вышел из палаты, а я вернулась на пустую кровать.
– Он думает, что между нами что-то было, – засмеялась я, обращаясь к Герману.
Он