– Сжечь ведьму! – взвизгнула Зарилла, потрясая младенцем, дабы придать веса своим словам. Матери с визжащими сопляками на руках, да ещё и вдовы, вызывают особую жалость. К ним прислушиваются с особым вниманием. И ради них обычно готовы на большее, нежели ради других. Толпа одобрительно завизжала. Над головами угрожающе вскинулись кулаки.
– Погодите! Погодите! – перекрикивая честной народ, воздел руки деревенский староста. – Мы не можем сами судить старого Эррета и его дочь. Мы должны передать их на суд нашего короля. Его величество Валларас Древоскальный сам решит судьбу лесника и ведьмы.
– Не можем? – задыхаясь от праведного гнева, перебила его Зарилла. – Не можем? Да наш король сам кормится с их огорода! Старый Эррет всё время возит в замок свои красивые овощи. Наш король тоже околдован! Как же! Станет он судить ведьму и старика! Мы сами должны сжечь это отродье, как сжигали нечисть Звёздные Короли!
– Король решает, кому жить, а кому умереть! – запротестовал староста. – Мы должны передать всё ему. Пусть Валларас решит, что делать с этими людьми!
– А они тем временем сживут нас со свету?! – не унималась молодая вдова и заголосила: – Как моего бедного Кленового Листика?!
Нет, не короли правят людьми, но страх. Это самый сильный повелитель, и все люди подотчётны ему. Стоило сельчанам услышать о том, что они могут умереть, как поднялся гвалт, слышимый, наверное, в самой чаще Благословенной пущи. Деревенский староста понимал, что не прав, но не желал потерять своё место. И потому он не стал перечить толпе.
Дело оставалось за малым. Дабы придать своему решению некий вид справедливого он прибегнул к помощи небесного отца. Эта практика стара как мир. Заручись поддержкой богов – и самое чудовищное преступление вмиг станет святой надобностью, а люди, совершающие его, преобразятся из преступников в героев.
Разумеется, небесный отец, который и гроша не поимел со старого Эррета, от имени Звёздных богов призвал людей совершить акт правосудия и истребить нечисть с лица земли. Дикий экстаз животной ярости обуял толпу. Одобренные богами, они могли, наконец, с чистой совестью совершить то, что ещё час назад представлялось немыслимым – разбоем и убийством.
Эвальд не разделял общего восторга. Невинное и смешливое лицо рыжеволосой лесной красавицы так и стояло перед ним. А улыбчивые зелёные глаза, прекрасные как сама Благословенная пуща, глядели на него с укором. Ты сам пришёл к нам, говорила тогда ему Элисса. А ещё говорила, что люди ему не поверят. Хм, тоже мне ведьма – не смогла предсказать, чем всё закончится.
Видно, Элисса, жившая вдали от людей и общавшаяся более с птицами и животными, нежели с ними, плохо знала, что такое человек в полном смысле этого слова. А может, она судила всех по себе,