– Оставьте всё и валите, – сердито, сказал неизвестный защитник.
Пострадавшие грабители с ненавистью смотря на всех троих, решили убраться.
– Благодарю, робята. Смотрю, цепкие вы. Будете в Скуратовских двориках, заходите в постоялый двор «Орловский тракт». Меня кличут Агеем, – сказал трактирщик, обращаясь к сыщику, не обращая внимание на слова благодарности интеллигента.
– Договорились. Будем там, заглянем, – ответил Евграф.
Остальная дорога прошла без подобных историй. Обыватели успокоились. Пассажиры зажили прежней жизнью. Через час прибыли в Тулу. На вокзале висело описание Ерша и Борундуя, с заголовком «Внимание! Беглые». Обещано материальное вознаграждение, при сообщении данных об их местонахождении.
– У меня другой план созрел, Егорыч. Глупо это в Чулковку ехать. Заметут нас вечером жандармы и что дальше? Потом придумает Муратов как нам сбежать. И что? Как объяснять потом станем, что мы не заодно с жандармами. Они же после побега должны весь город перекрыть. А это нам руки свяжет. Как мы своими станем среди всей этой «хевры»?65 – задумчиво сказал сыщик.
– Что предлагаете, Семён Михайлович Ложкин, – сказал, улыбаясь надзиратель Кротов.
– Есть у меня одна мысль, Егор Егорович Вошкин. Ночлежки поменять! Тем более, у нас в Скуратовских двориках теперь товарищ появился. Нам надо к нему поближе быть. Ночлежек в Туле две или три. Поедем в окрестности Всехсвятского кладбища.66 Там есть одна. Как раз на окраине города. В прошлом году я мимо проезжал, заприметил. Оттуда и до Скуратовских двориков недалече. А если всё сложится хорошо, как я задумал, то завтра нас всё дно города знать будет и уважать. – ответил Евграф, улыбнувшись в ответ.
К ночлежке они добрались на самом дешёвом извозчике, с котором могли сторговаться. Для этого вначале дождались пока поток пассажиров убудет с вокзальной площади. Долго торговались. После длительных препираний с извозчиком, наконец-то поехали. Пролётка была потрёпанной, лошадь изможденной, а сам извозный угрюм и неразговорчив. Через четверть часа подъехали к ночлежке. Вышли, осмотрелись. Здание было небольшим, по сравнению с Московскими ночлежными домами, в тех могло одновременно разместиться до пятисот посетителей, в этом от силы с шестьдесят.
– Что молчишь, лихач. Как дела у Левши? – спросил сыщик, выйдя из пролётки, расплачиваясь за поездку.
– Какого такого Левши?67 Такого «легкового» не знаю, – ответил оторопевший извозчик.
– Ну ты и тёмный человек. Мастеровой