Все-таки Сталин остался в каждом – и надолго.
Рассказ Попиводы, который я изложил Молотову
«В 1952 году я присутствовал на XIX съезде КПСС от Союза коммунистов Югославии, – говорил П. Попивода. – Перед открытием съезда, когда в зале народу было еще немного, неожиданно появился Сталин, пересчитал стулья в президиуме, спустился вниз и принес один стул. Делегаты бросились ему помогать, но он махнул рукой – дескать, больше не надо.
…Перед приветственными выступлениями, в конце работы съезда, нас, гостей, собрал Клемент Готвальд – после смерти Димитрова он считался старейшиной братских партий. Синхронного перевода в ту пору еще не было, на речь отводилось двадцать минут и столько же времени занимал перевод.
Чтобы не затягивать работу съезда, Готвальд предложил тем, кто знает русский язык, выступать по-русски. Для меня, черногорца, это было не трудно, потому что в нашем доме язык Пушкина почитался с детства, и я написал свою речь по-русски.
Съезд вел Маленков. Обычно он подходил к тому, кто будет выступать следующим, чтобы убедиться, что тот готов к выступлению. Подошел и ко мне: „Сейчас вы будете. – Бросил взгляд на мою речь: – Это что, вы по-русски будете говорить?“ – „Да, нас товарищ Готвальд предупредил“. – „Ни в коем случае, только по-сербски!“ – сказал Маленков. „Но я не успею перевести!“
В это время уже начал свое выступление Макс Рейман от Западной Германии, а я за ним должен…
Маленков пошел посоветоваться к Сталину, они поговорили, и Сталин немедленно направился ко мне.
„Что у вас, товарищ Попивода?“
Я объяснил.
„Маленков прав, – сказал Сталин. – Нужно только по-сербски. Но у нас, большевиков, безвыходных положений не бывает. Вы можете в начале две-три фразы сказать по-сербски?“
„Конечно, могу, товарищ Сталин“.
„Вот и хорошо. А дальше дуй по-русски! – сказал Сталин. – И закончить надо по-сербски. Ведь вас будут слушать на родине и могут сказать: он живет в Москве, в России, забыл даже родной язык! У вас еще нет страны в руках… Потерпи годик!“
Я сделал, как он сказал, и выступление прошло нормально».
За долгие годы нашего знакомства Попивода не раз рассказывал о Сталине.
«Весь его облик был таков, – говорил Петр Саввич, – что вызывал уважение к государству».
– Это безусловно, – согласился Молотов. Он слушал с большим интересом.
А я продолжил рассказ П. С. Попиводы.
«Теперь о Румынии. Во время войны Сталин дал указание вызволить из фашистских застенков лидера румынских коммунистов Георге Георгиу-Дежа. Наши разведчики нащупали в Бухаресте слабое звено, и эсэсовец, от которого зависела судьба Дежа, пошел им навстречу… за золото. Сложность была в том, как доставить это золото в тюрьму. Однако в этой тюрьме содержались не только политические, но и уголовники. Среди заключенных нашли молодого вора-карманника,