Ника потупила взгляд, и ее охватила тоска. Значит, всего лишь представила. Она и не думала, каким сильным может быть разочарование, так же, как и не думала, как сильно скучала по Саше. Он бы не стал донимать вопросами. Он бы понял и обнял, и боль ушла. Только его нигде не было.
– Еще один человек с душой айтана, – буркнула она, уткнувшись лицом в колени. В горле защипало.
– Любовь? – в голосе Нукко послышалось удивление.
– Понимание.
Нукко хмыкнул, и на какое-то время оба замолчали. Пошел снег. Он медленно падал на землю, причудливо обволакивая их прозрачный занавес. Нике хотелось почувствовать его отрезвляющий холод на коже, лишь бы перестать думать обо всем, что совсем недавно выплюнуло ее подсознание.
– Я больше не хочу продолжать, – наконец призналась Ника и, подхватив пуховик, поднялась с земли: ноги все еще дрожали.
– Завтра? – Нукко поднялся следом.
– Не знаю.
Ведьмак промолчал. Он взмахнул руками: невидимая завеса в одно мгновение растворилась, и на головы упали первые хлопья снега. Ника нетерпеливо надела куртку и укрылась под капюшоном. Из лагеря донеслись мужские голоса.
– В каждом из нас живут монстры, но только у тебя есть уникальный шанс поговорить со своим, – неожиданно сказал Нукко, и в его голосе мелькнули нотки разочарования. Ника не хотела смотреть на него. – Перестань бороться и просто услышь, что он хочет. А иначе проиграешь.
Мужчина прошел мимо Ники, не удостоив ее взглядом. Дойдя до лагеря, он обернулся и громко сказал:
– Если не придешь завтра, все пустое.
Ведьмак скрылся за ближайшим домом, а Ника растерянно смотрела ему вслед.
– Ты – мой лучший друг, не забывай, – прошептала она и заплакала.
Двое мужчин в черных тулупах водрузили на стол тело, упакованное в полиэтиленовый чехол, и поспешили отойти к дверям. Стефан Саквильский удивленно посмотрел на них, затем перевел взгляд на своего собеседника – маленькую полноватую женщину с коротко стриженными волосами мышиного цвета. Кая Светуч – первый голос императорского Совета, завсегдатая церкви и «разум» небесного народа микет. Блеклая, невзрачная, как и ее волосы. Впрочем, как и ее глаза, и одежда, и голос. Сцепив короткие пальцы в замок, женщина принялась прохаживаться вдоль, изредка бросая взгляды на чехол.
– Открыть, – приказал Стефан.
Один из стражников метнулся к столону и дернул замок вниз. Второй принялся поджигать факелы, установленные по периметру помещения, и через минуту комнату озарил яркий свет. Здесь не было ничего, даже стульев – только голые серые стены и простой железный стол.
Стефан заглянул в чехол и тут же отшатнулся от резкого запаха разлагающейся плоти.
– Два