Асури взмахнула руками, и за их спинами неожиданно вспыхнули три костра, а из чанов, зависших над огнем, повалил густой пар.
– Вы же не используете магию ради такой ерунды, – едко заметила Ника.
– Ты как заноза в заднице, – хмыкнула Асури. – Вот же Империи повезло с такой занудной предводительницей.
Ведьмы засмеялись, и Ника скорчила им рожицу. «Напыщенные дуры!». Тихо переговариваясь, мужчины и женщины подошли к котлам. Девушка не отставала. Они наполнили пиалы горячей красной жидкостью со сладким ягодным запахом и, разбившись на группки, разбрелись по поляне. На Нику никто не обращал внимания.
Получив свой напиток, девушка требовательно уставилась на старшую ведьму.
– Терпение, – едва слышно бросила Миккая.
Подошел Нукко. Мужчина без стеснения оглядел Нику с ног до головы, и от его придирчивого взгляда она невольно сделала шаг назад. Властный, уверенный и высокомерный. На долю секунды девушка даже поймала себя на мысли, что ведьмак напоминает ей Владислава Долохова. Брр.
– Красивая, – одобрительно кивнул он, обращаясь к Миккае. – Хороший ген для продолжения рода. Жаль, что Харута.
– Отчего бы? – фыркнула Ника. Ей совсем не нравилось, что Нукко относился к ней, как к товару.
– Порченый род синеглазых, от вас одни беды, – взглянув на нее свысока, пояснил он. – Ни один из наших мужчин не хотел бы иметь потомка от Харуты.
– У нас с братом расхожие взгляды на значение Харуты в истории народов, – со сдержанной улыбкой Миккая подмигнула ведьмаку.
– Но вы продаете им своих сестер, ну да, – Ника закатила глаза и сделала глоток из чаши: напиток напоминал глинтвейн и приятно согревал, разливая теплую сладость по всему телу.
– Для нас честь продолжать род с женщинами клана Миккаи, – в голосе Нукко мелькнула гордость.
– То есть у вас за лесом сейчас массовое… э… – Ника запнулась, пытаясь подобрать корректное слово. «И что я раньше не подумала, как они размножаются».
– Ночь зачатия или ночь продолжения рода – каждый год в начале декабря, это наш шанс на молодое потомство, – сказала Миккая.
Они с Нукко медленно двинулись вдоль столов, и Ника последовала за ними, пытаясь вспомнить, видела ли в лагере хотя бы одного ребенка.
– А если родится мальчик? – допытывалась девушка.
– Мальчики остаются в клане Нукко, девочки – у нас.
– И никто из них не имеет права на двух родителей?
– Мы не скрываем прямое родство, но мужчины и женщины живут отдельно, – отрезал Нукко. – Любовь дезориентирует, дает много ложных надежд и пустые мечты о защищенности, преданности и безграничной силе.
Ника сомнительно повела бровью. Наверное, еще год назад она бы согласилась с ним, хотя в восемнадцать лет обычные люди о такой философии вообще не думают.
– Вы рассуждаете так, будто любовь делает из человека фанатика, – буркнула она.
Нукко и Миккая переглянулись и, усевшись на воздух, скрестили ноги. Ника смахнула