и заморочила умы,
все русские теперь больны
и красным цветом те окроплены,
но ты должна понять, всё то – не вечно,
была Русь, ты и будешь здесь извечно,
но ты должна помочь им, чтоб тебя
те вспомнили, до смерти доходя,
тогда лишь постепенно те забудут,
что здесь главенствовала Тьма.
Должна помочь им и тогда,
когда, казалось бы, безсильна,
когда те убивают здесь себя,
когда умом их овладела Тьма,
и ты для них уж не всесильна,
но ты должна, как и всегда,
восстать, чтобы жила Земля!»
Да, Русь, ты поняла тогда,
хоть сердце ныло и страдало,
что вся судьба твоя играла
роль главную, а Матушка-Земля
ждала лишь сильную тебя.
О, Русь, ты встала, хоть шаталась,
и, гордо вздёрнув головой,
ты повернулась ей навстречу,
судьбе израненной такой.
Ты приняла священный бой,
бой с самой страшной Тьмой земной,
ты приготовилась к любому,
что б ни было бы дальше здесь с тобой.
О, пусть простит меня, любезный мой читатель,
эпоху эту не терплю,
расписывать её детально я не буду,
поскольку не люблю и не хочу.
Не стоят силы Тьмы людей вниманья,
что делали они и как цвели,
в эпохе той не стоит пониманья —
те чёрные страницы все ушли.
У каждой той эпохи есть влеченье,
но чтоб читатель не запомнил образ Тьмы,
ни Ленина, ни Троцкого ученья
не будем воспевать мы. Ты пойми,
большевики – то горе всей планеты,
они нам принесли лишь муки злы,
коль хочешь их увидеть – есть планшеты,
ты мышкой кликни, набери и загляни.
И если умный ты – то ты увидишь,
что это – порожденье Сатаны,
а Сатану нам воспевать не нужно,
пусть канут в лета эти все умы.
В истории не будет повторенья
всего того, что сделали они,
спираль истории уж не свернёт с творенья —
эпохи новые пришли.
Но дальше я покажу вам страшные страницы
истории российской, где десница
монархии Российской пала,
и всю Россию разорвало
то зло, которое восстало.
Глава 5. Расстрел царской семьи Романовых
Я не хочу писать такое,
рука отказывается водить пером,
и мозг твердит, что вот такое,
ну, не укладывается в него.
Я написать, увы, то не могу,
я собираюсь с мыслями так долго,
что ни о чем другом и думать не могу,
и мыслям о другом нет толку.
Я только сяду написать —
как будто что-то душит горло,
и слёзы льются, не могу,
прости, о, Боже мой, ведь сколько (!)
пришлось им вытерпеть тогда,
в те очень страшные года,
когда по свету Тьма гуляла
и мозг