зло киевское Розой Шварц прозвала
та Тьма, что в ней тогда взыграла,
и изощрённо та практиковала
садистские наклонности всегда,
«врагов народа» убивала не одна,
с подругой в игры те играла
и постоянно убивала.
А в Вологде была своя —
Айзель Ребекка, что была
«валькирией» той революции, была
женой главы отдела ВЧК.
Озлобленные на весь мир,
нервные и безпощадные,
та парочка была тогда
особой целью ВЧК.
Те исполняли приговоры,
и убивали всех без разговору,
как будто, поиграв слегка.
Известно, по её приказу
чекисты затопили баржу,
утопли 500 человек,
что плыли на соседний брег.
В Крыму Тьма тоже процветала,
свои правления бразды отдала
Землячке Розе, что тогда
вошла в состав обкома ВЧК.
Та женщина, все цели обозначив сразу,
всем заявила, что в Крыму «заразу»
та будет безпощадно вычищать,
и будет тысячами убивать
«белогвардейских элементов»,
всех врангелевцев и интеллигентов,
а также членов их семей.
А убивала просто, без затей.
Патроны тратить – не разумно,
считала та, что то – не умно,
она топила всех «врагов»,
к ногам привязывая камень,
грузила в баржи всех приговорённых,
и в море сбрасывала там.
Всего она убила под 100 тысяч,
быть может было больше этих жертв,
и Тьма в пример всем приводила
тех женщин, так любивших Смерть.
Лица войны, кровавой, безпощадной,
лица той Тьмы – не женские они,
они – безчеловечны, вечны,
они – исчадье ада Тьмы.
Их было очень много ослеплённых,
и Тьмой тогда заворожённых,
погибли русские умы
в объятьях цепких грозной Тьмы,
себя не слышали они,
они купались во крови,
они хотели только смерть,
не понимали, что теперь
всё поколение слепое
нацелено на всё плохое.
Те не умели мыслить и любить,
не знали состраданья, пониманья,
заснуло в них то русское сознанье,
и приказало долго жить.
Отец Всевышний! Как же жить?!
Как жить, когда такое происходит?!
Как жить, когда к сознанью не доходит
всечеловеческая нить?!
Как можно в этом мире жить?!
Но нужно было в этом жить,
растить детей, страну любить,
на них похожими чтоб быть,
не отличаться, не любить,
а лишь в стране Советов жить,
где красной кровью всё залито,
хотела Тьма во все года,
но вся распоясалась лишь тогда.
Эпоха Тьмы, двадцатый век,
где был потерян человек,
то время низменных субстанций
и удивительнейших бед.
Как