Анна Владимировна развернулась как по команде «кру-гом!», и получила в награду связанную шпагатом пачку старых журналов вперемежку с тоненькими тетрадками – были такие одинаково зеленые за 2 копейки, с портретами писателей и их изречениями. «Читайте больше, читайте таких мастеров словесного искусства, каковы…» – все это помнилось наизусть, как трамвай за 3 копейки (бросаешь монетку и сам отрываешь билетик), буханка ржаного за 12 коп. А что, тоже приметы времени, мирного, между прочим, времени, когда тополя еще не вырубали… Тополя? Откуда это слово? «Ах, да, – вспомнила А.В., – именно там зарыт клад», и решила остаться, подождать, что будет дальше.
Женщина в красной шапке тоже осталась. Она словно жевала бесцветными губами, время от времени поглядывая на конкурентку. Анне Владимировне молчание показалось неловким. «Да, тут старуха умерла, еще много будут выносить. Наверное», – произнесла она не своим голосом. Женщина посмотрела с попыткой доверия: «Только бы Федоров не пронюхал – отымет…»
Анна Владимировна попыталась представить Федорова, он получился с топором, в шубе, и почему-то подумалось: «Красная Шапочка и Серый Волк, Россия, век XXI».
Свет в окнах Зои Яковлевны вскоре погас, а немного погодя появился и племянник с двумя мусорными мешками. С неожиданной для себя решимостью Анна Владимировна направилась к нему: «Здравствуйте, как хорошо, что я Вас встретила!» – Удивленный взгляд, длинные ресницы. – «Я была вчера на похоронах…» – Кивок головой. – «Я знакомая Зои Яковлевны, Анна Владимировна, может, слышали?» – Смущенное «нет», одной головой. – «Дело в том, что я пишу про нее книгу…» – Поднялись черные брови. (Да, племянник красив, вообще красивая семейка, – промелькнуло в голове у Анны Владимировны). – «Очень интересная биография… Но очень много белых пятен… Если бы Вы могли кое-что прояснить, не сейчас, разумеется…» – Кивок головой, в голосе сомнение: «Вы знаете, я застал тетку уже в не слишком адекватном состоянии, так что вспомнить особо нечего… Может быть, моя мать? Ее на похоронах не было, она сейчас больна, но где-нибудь через месяц – звоните? Она тетку любила…» – «Ваша мать?», – почти радостно воскликнула Анна Владимировна: – «сестра Зои Яковлевны?» – «У тетки не было сестер, я „племянник“ довольно условный, но вот, квартиру мне оставила… Моя мать – крестница Зои Яковлевны». – «Лилечка?!» – на сей раз возглас радости скрыть было невозможно. – Улыбка с хитринкой: «Да, Лилия Игоревна», – и рука уже достала из кармана листочек и ручку:
– Вот Вам телефон.
Домой Анне Владимировне хотелось бежать вприпрыжку – да, было в ней что-то от школьницы, и пачка журналов, перевязанная шпагатом, напоминала о сборах макулатуры, металлолома и других простых радостях пионерской организации, а, в сущности, детства. Зеленые тетрадки оказались действительно