Ему было лет четырнадцать, не больше. Я схватил его за руку, как следует встряхнул и, нависая над ним, грозно заорал в самое его ухо:
– Кто сказал вам это сделать?! Отвечай, щенок!
– Мужик какой-то. Я его не знаю. Дал нам сто баксов и сказал, что нужно обстрелять камнями вон тот автобус. Дяденька, я правду говорю! Отпустите меня, я больше не буду!
– Как он выглядел, этот мужик?
– Не знаю, я не запомнил. Чёрный такой, с усами. На грузина похож.
Так, ясно. На грузина. Кавказец, значит. Именно этого я и опасался.
– Ещё что-нибудь запомнил?
– Хвостик у него был, на затылке, как у Горца.
– У какого ещё горца?
– У Дункана Маклауда, из фильма «Горец».
– Тьфу, детский сад! – Я выругался. – Давай, дуй отсюда, – сказал я, отпуская парня. – И чтоб я тебя больше не видел, никогда. Ещё раз встречу, ноги оторву. Понял?
Он не ответил. Едва почувствовав свободу, он рванул изо всех сил и нырнул в ближайший двор. А я поспешил назад. Наташка осталась одна, в двадцати метрах от избивающих друг друга безумцев. Если драка выплеснется из автобуса на улицу, ей грозит реальная опасность.
Я оказался не далёк от истины. Едва её машина оказалась в поле моего зрения, как я увидел, что несколько человек уже покинули автобус и продолжали драку возле него. Вот один из них, мощным ударом свалив своего противника, хищным взглядом окинул окрестности в поисках новой жертвы. Взгляд его упал на машину Наташки. Оскалившись, он двинулся к ней. В руке он сжимал металлический прут.
Я нёсся во весь дух. У машины мы оказались одновременно. Он не видел меня, и это дало мне значительное преимущество. Не сбавляя скорости, я влетел в него и сшиб с ног. Он отлетел в сторону метров на семь и грохнулся на асфальт. Я подскочил к дверце авто со стороны водителя и резко распахнул дверцу.
– Двигайся! – крикнул я Наташке.
Она тут же переместилась на соседнее сидение, уступая мне место за рулём. Я сел и до отказа вдавил педаль газа. Послушная машина рванула и понеслась прочь от этого страшного места.
10.
Я рывком распахнул дверь кабинета Скворцова. «Фээсбэшник» сидел за письменным столом и копался в бумагах. Он был один.
Он поднял глаза.
– Рукавицын? Я вас не вызывал.
– Оставьте, Андрей Васильевич. – Я шагнул к столу. – Сейчас не до церемоний.
Он мрачно кивнул, молча соглашаясь со мной.
– Присаживайтесь.
Я пропустил приглашение мимо ушей.
– Надеюсь, вы понимаете, господин Скворцов, что после вчерашнего посещения я не горел желанием вновь оказаться в этом кабинете. Более того, сегодня я собирался уехать в Москву. Однако обстоятельства изменились. Вы должны выслушать меня.
– Спасибо за оказанную честь, – сухо проговорил он, продолжая копаться в своих бумагах. – Говорите, Рукавицын, я вас слушаю.
– Я был свидетелем вчерашних событий на проспекте Ленина.
Он