– Но я просто…
– Выйди отсюда. – Боже, почему я не послушал его? Если бы я сделал то, что он попросил, вышел бы и никогда, никогда больше не заходил, а лучше бы вообще не попадался ему на глаза, я бы не услышал этого. Я бы не услышал подтверждения моих догадок, моих мысленных терзаний, которые в будущем стали причиной этих ужасных снов. Просто послушать отца, и возможно, сейчас я страдал бы хоть чуточку, совсем немного меньше.
– Папа, я просто хотел взять книгу о рисовании, – раньше я называл его «папой». Сейчас это слово давно затерялось в глубинах моего словарного запаса и больше не используется.
– О рисовании? – его сигарета выпала из рук и упала на пол. Отец стоял неподвижно и смотрел на меня. В этот момент со мной начали происходить непонятные вещи. Меня словно окутала какая-то тёмная пелена, а в ушах зазвенело. Я почувствовал зверский страх. Я стал дышать чаще, но чем чаще я дышал, тем сильнее мне не хватало воздуха. Я попытался разглядеть свою руку, но мне едва удалось её поднять. Я собрал остатки всех сил, которые у меня были и закричал. Я внезапно осознал, что вновь могу двигаться, так что сразу же подбежал к окну и стал топтать эту сигарету. Я давил и давил её ногой, хотя она давно потухла и весь табак высыпался наружу, оставляя на сером полу тёмные разводы. Отец в недоумении смотрел на меня, а я всё не останавливался.
– Что ты делаешь? – спросил он, едва коснувшись моего плеча.
– Сейчас взорвётся! Надо потушить огонь! – кричал я и продолжал топтать несчастные остатки того, что когда-то было сигаретой.
– Какой огонь, Артур? О чём ты? Она давно потухла.
– Нет, я должен потушить огонь, иначе будет взрыв!
– Артур… – отец понизил свой голос, – немедленно успокойся, я не шучу.
– Нет, я должен остановить пожар! Мы сгорим, мы тоже умрём!
– Замолчи!
Меня остудила пощёчина. Он ударил меня. Отец впервые поднял на меня руку. Тогда мне показалось, что моего счастливого, ласкового и доброго отца больше нет. Как же поздно я обо всём догадался. Его ведь и правда больше не было. Как я мог не заметить, что на его лице давно нет улыбки, что на лбу появились хмурые морщины? Я прикрылся пеленой своего горя и совсем забыл обо всём, что окружает меня. Совсем забыл, что отец тоже страдает. Страдает из-за меня. Он тоже не хотел замечать этого. Замечать того, что собственный сын, тот, кто должен приносить ему счастье, принёс ему самое великое несчастье, которое только может случиться с человеком. И сейчас, когда он увидел перед собой этого сумасшедшего подростка, его рука сама нанесла удар.
– Папа… – дрожащим голосом произнёс я. Его лицо было гневным, и это пугало меня, ведь я никогда раньше не видел такого лица.
– Хватит вести себя, как избалованный ребёнок! – прокричал отец и стукнул кулаком по столу. Этот звук будто молотком ударил меня куда-то в область переносицы. – Теперь-то ты боишься каждого огонька! Думаешь, это хорошее