– Если можно… – сказал Игорь. – Только я не одет. На прогулку полагается спортивная форма.
На мальчике были потертые джинсы, истоптанные кеды и коричневый почему-то с черными заплатами пиджак. Уловив взгляд доктора, Надежда Петровна поспешила объяснить:
– Нам одежду подменили…
– И такое возможно?
– У нас все возможно, – ответил Михаил. – Мы – страна вселенских возможностей.
– Хорошо, Миша, я это запомню. А вы, Надежда Петровна, не стали объяснять начальству истинную цель нашего визита?
– Что вы, Иван Григорьевич! Нас бы тогда и к воротам не подпустили. Я сказала, что к Игорьку из Одессы приехал его дедушка, мой дядя.
Михаил после того, как прокатил Игоря на машине, остался копаться в двигателе, а Иван Григорьевич с Надеждой Петровной повели мальчика в березовую аллею. Эта посадка обрамляла унылые трехэтажки.
Накрапывал дождь. Угрюмую пасмурность скрашивал багрец березовых листьев. Надежа Петровна сняла с себя шерстяную кофту, накинула на зябкие плечи сына. Мальчик был неразговорчив.
– Тебя, Игорь, здесь не обижают? – спросил Иван Григорьевич.
– Нет.
– Он не признается, – уточнила Надежда Петровна. – Их тут бьют. И его тоже.
– За что?
– Скажи, Игорек, за что тебя бьют?
Мальчик молчал. В его глазах постоянно присутствовал страх, но страх не теперешний, а давний, как на фотографиях.
– А кого ты боишься? – допытывался Иван Григорьевич.
Мальчик, конечно, знал, кого или чего он боялся. Его страх Иван Григорьевич читал по глазам.
– Он пугается картинок, где нарисованы собаки, – подсказала мать.
– Хочешь, мы тебе найдем щенка.
– А он не будет кусаться?
– Своя собака не кусает.
– Правда?
– Правда.
Игорь впервые улыбнулся.
– А где щенок будет жить?
– У нас.
– Заберите меня домой! – Игорь забился в истерике.
С трудом мальчика удалось увести в спальный корпус. Здесь его уже поджидала директриса: за пять долларов она разрешила видеться с мальчиком ровно один час.
Уже по пути обратно Иван Григорьевич спросил, кто сказал Забудским, что мальчик у них слаборазвитый?
– У него испуг, – объяснял он как врач. – И в интернат вы его отдали напрасно.
Надежда Петровна, вытирая слезы, призналась:
– Мы его не отдавали. Настояла комиссия. Естъ у нас такая при горотделе народного образования. По ее решению слаборазвитых детей отправляют безвозвратно…
О подобных интернатах Иван Григорьевич был наслышан еще в Америке. Однажды тесть-сенатор проговорился: «Нам Россия будет поставлять своих детей. Но к этой акции надо Россию подготовить».
Глава 8
Уже на следующий день Надежда Петровна пошла по инстанциям. Игоря по настоятельному совету Ивана Григорьевича нужно было