А я пайду ў пост вялiкi
Да Турова, да Владыкi,
Каб малебен адслужыцi,
Ды пакаюсь за грэхi,
Дзень i ноч буду малiцi,
Дзень i ноч буду прасiцi,
Каб загiнулi Ляхi,
теперь уже пели на новый лад, вставляя вместо «ляхи» слово «моски», мечтая, чтобы кто-нибудь, пусть даже столь ненавистные недавно ляхи, помог изгнать супостата. Уже не виделись пинчанам казаки бедными несчастными родственниками. Те, кого недавно жалели в Пинске уже сами бесчинствовали по лесистым берегам Пины.
Боже праведный! За что ты учинил все эти муки мирному народу?! Что за грехи подвинули сей бич Божий?! Люди молились, но Бог был глух и нем к просящим, а может, ждал момента, чтобы исправить людей, научить их тому, что только Он сам и ведал на тот момент?
Устань, устань, Радзівіл…
Но Радзивилл ничем не мог ответить на отчаянный призыв своего народа. Его положение было столь же беспросветным, как и положение его истекающей кровью страны. Однако Кмитич не опускал рук. Ему пришло письмо от Михала – простой бумажный лист с чернильными буквами, призванный многое изменить в этой войне.
Глава 5. Осада Ясной Гуры
Чем ближе было 26 октября – двадцатилетие Михала Радзивилла – тем больше молодой несвижский князь понимал, что в этом году ему не устроить бурной веселой вечеринки, как на восемнадцать лет. К тому же не будет его тайной любви, нежной и юной Анны Марии Радзивилл. Она, однако, не забыла круглой даты своего «милого дружка» и отписала поздравление. «Увы, не смогу лично поцеловать твою щечку и сказать: «С днем рождения, Михал», – писала Аннуся, – мы с матерью уезжаем в Пруссию. Так решил отец для нашей безопасности. Сам он с твоим другом Кмитичем собирается в Тикотинский замок,