– Матильда, то, что ты говоришь, совсем не утешает! А как же Анатали? С ней ничего не случится? Ответь, умоляю!
– Пока озеро сковано льдом, девочке ничего не угрожает. До встречи, моя крошка! Я убегаю, иначе господин кюре не получит вовремя свой обед!
– Матильда, погоди!
Ответа не последовало – подруга вышла, затворив за собой дверь. Жасент застыла в растерянности. Ее одолевали волнение и тревога. Короткий лай, переходящий в поскуливание, заставил молодую женщину вздрогнуть. Томми из своей корзинки смотрел на нее влажными карими глазами, в которых снова сверкали искорки здоровья.
Пока Матильда семенила по главной улице Сен-Прима, направляясь к жилищу священника, в доме Шамплена разыгрывалась семейная драма: Сидони, вернувшаяся двадцать минут назад, собирала чемоданы. Альберта, бледная и заплаканная, пыталась ее отговорить.
– Моя крошка Сидо, ты не можешь уйти из дома вот так, из-за глупого упрямства, оставив меня, свою мать! И Анатали – посмотри, как она расстраивается! Девочка только-только начала к тебе привыкать…
– Мама, для меня это так же тяжело, как и для вас с малышкой, но я и дня больше не хочу здесь оставаться! В субботу папа ударил меня с жестокостью, недостойной родителя. Дедушка увидел отметину у меня на щеке и очень рассердился. Я уже взрослая и не заслуживаю того, чтобы меня хлестали по щекам за то, что я говорю правду.
– Тетя Сидони, не уходи! – попросила заплаканная Анатали.
– Не плачь, моя куколка, я приеду, но позже, через много-много дней. И я приглашаю тебя на свою свадьбу, которая состоится раньше, чем было запланировано.
Поняв, что отговаривать дочь бессмысленно, Альберта присела на край ее кровати, на которой Сидони разложила свои любимые платья.
– И куда ты пойдешь, скажи, бога ради? Не посмеешь же ты поселиться у своего жениха! Что скажут люди в Сент-Эдвидже?
– Люди скажут, что невеста Журдена Прово, серьезная девушка, которая шьет дамские платья на заказ, заботливо ухаживает за своей будущей свекровью. К твоему сведению, у них в доме есть свободная комната. Дезире как-то предлагала мне у них переночевать.
– Кто это – Дезире? – спросила Анатали.
– Мать моего жениха Журдена, дама воспитанная и добродушная. Она не может ходить, поэтому передвигается по своему красивому дому в инвалидной коляске. Там я смогу быть полезной, и никто не даст мне оплеуху!
– А мне Сильвестр тоже давал оплеухи, и часто!
– Это не одно и то же. Ты – ребенок, а я – нет, – возразила Сидони. – Анатали, вот тебе подарок – красивый платок, в цветочек. Весной повяжешь его на голову.
Но презент не утешил девочку. Всхлипывая, она прижалась к коленям бабушки.
– Как ты можешь сейчас уехать? – спросила Альберта. – Через два месяца мне рожать, и я рассчитывала, что первое время ты будешь помогать мне по дому.
– Попросишь Жасент на несколько недель закрыть медицинский кабинет.