Развивая идеи Г. Еллинека уже в конце XX – начале XXI столетия, немецкий ученый Й. Изензее в своем обзоре проблемных вопросов исследования теории основных прав пишет: «…основные права проявляются в трех ипостасях: индивидуально-правовой (персональной), институциональной, а также социально-государственной и социально-правовой, – связывая к тому же материальные и процессуальные компоненты. Отсюда настоятельная необходимость осмысления учения о статусе личности путем выдвижения на передний план ее позитивного статуса как притязания на исполнение государством социальной функции. При рассмотрении основных прав обычно сетуют на недостаточность системного и теоретического подходов. Возрождения либеральной интерпретации этих прав, их классической функции самого по себе мало. Однако и в новаторских подходах тоже царит неясность, которая ведет к признанию роли объективных моментов в положениях об основных правах. Вот почему правомерен вопрос о конституционной теории основных прав, которая служила бы фундаментом любой их трактовки, поскольку сами они в своем словесном обличии слишком фрагментарны, чтобы их можно было интерпретировать исходя лишь из классической герменевтики»297.
В современной российской теории права и философии права высказано, на наш взгляд, заслуживающее внимания мнение о том, что правовой статус является разновидностью общесоциального статуса личности, наряду с такими видами, как религиозный, политический, экономический и др., что проблема правового статуса личности «…затрагивает всю диалектику отношений человека и общества, гражданина и государства. Ее исследования позволяют проникнуть (с позиции истории и современности) в суть политических процессов и правовых систем, углубить представления о правах и свободах человека, о состоянии правового сознания, правовой культуры, субъектов правоотношений и о содержании последних, познать материальные, духовные, иные интересы индивидов, глубоко изучить систему гарантий обеспечения прав и свобод человека и гражданина»298. По нашему мнению, такой методологический подход к исследованию категории «правовой статус личности» перекликается с методологией вышеназванных зарубежных авторов (Г. Еллинек, Й. Изензее) и представляется весьма эффективным.
Другой эффективный методологической подход в российской юриспруденции связан с постановкой вопроса о логическом объеме категории «правовой статус личности»299, иными словами, о структуре правового статуса. В этом контексте еще с 70–80-х гг. XX в. одним из направлений исследования правового