– Мама кто?
– Библиотекарь. – Михаил уже владел собой и ожидал вопрос о матери, но чуть слукавил, догадываясь, что гауптмана интересует её национальность. Благодаря тому, что в библиотеке была масса самой неожиданной литературы, в том числе и на немецком, Михаил знал много чего, что было недоступно его сокурсникам по историческому факультету.
– Я спрашиваю, кто она по национальности?
– Мама немка, – не задумываясь, соврал Михаил.
Гауптман молчал, будто углубился в свои размышления. Он невольно вспомнил тот год, те исключительно прекрасные документы, которые вручили ему. Пауль сперва опешил, когда увидел в них себя из того же посёлка, где они жили семьёй до войны, более того, он знал того мальчишку из русской семьи, чей домишко располагался неподалёку от их дома и чьё имя ему предлагали взять. «Владимир Пехов? – изумился тогда Пауль. – Особисты проверят и сразу обнаружат подмену. И, я помню, он младше меня на три года». «А ты посмотри его фотографию в двадцатилетнем возрасте, – был совет, – копия. И нам точно известно, что вся семья его погибла, а недавно и он…» В СССР новоявленный Владимир Пехов при первой же возможности поехал на свою родину, прошёлся по посёлку, который внешне мало изменился, но знакомых людей почти не было. Его не узнавали. Он сам нашёл старика, который знал Пеховых, поговорил с ним, и когда убедился, что старик скорее признает его за бывшего шкодного пацана Вовку, чем за Пашку Кляйна, немчурёнка, то и выдал себя старику за Пехова. Старик не преминул припомнить лже-Владимиру, как тот однажды попался ему в огороде.
Этот визит на родину и эта деталь сослужили Паулю добрую службу, когда спустя несколько лет начались поиски немецких шпионов…
– Будешь служить рейху, – сказал гауптман.
Бартев молчал, не выказав ни согласия, ни возражения.
«Колеблется. Ведь трусоват, пожалуй, солдат», – подумалось гауптману, и он решил тут же проверить догадку.
– Впрочем, – гауптман выдержал паузу, сделал суровое выражение лица, – велю тебя расстрелять! Ты чекист. Настоящий немец должен был докладывать мне, офицеру рейха, обо всём, что происходит среди пленных.
Михаил промолчал и на этот раз, догадываясь, что гауптман ведёт какую-то игру с ним. Но кто его знает? Уже была возможность убедиться не раз, что убить пленного немцам что муху прихлопнуть.
– Я могу подумать? – попытался ещё оттянуть неизбежное пленный.
– Можешь, пока я достаю пистолет. – Гауптман сделал движение рукой к кобуре.
– Чё докладывать-то? – буркнул Михаил.
– Мы,