Мужчины и женщины всех возрастов, с разных концов страны, стремились посетить наши лекции с подозрительным рвением: молодые люди, которым наш диплом позволит получить должность, ранее совершенно для них недоступную; или уже состоявшиеся в своей профессии адвокаты, инженеры, политики, которые опасались в недалеком будущем уступить в конкурентной борьбе из-за отсутствия университетского образования, получить которое им помешало лишь отсутствие благоразумия. Все они были терзаемы пошловатыми и деструктивными сомнениями, внушенными отчасти устарелой французской традицией в стиле «парижской жизни» прошлого века, которую привили бразильские кузены персонажей Мейака и Алеви, но в большей степени характерными признаками социальной эволюции, присущими и эволюции Парижа XIX века. Этот эволюционный процесс сейчас в точности воспроизводился в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро: быстрыми темпами шло увеличение разрыва между городом и деревней, причем один развивался в ущерб другой, быстро увеличивающееся в численности городское население стремилось избавиться от деревенской наивности, черты, присущей в Бразилии XX века caipira – то есть мужланам, – как она была показана уроженцами Арпажона или Шарантоно в наших бульварных пьесах. В связи с этим мне вспоминается одна забавная история.
На одной из улиц, в сущности, деревенских, несмотря на длину в три или четыре километра, которые тянулись из центра Сан-Паулу, итальянская колония возвела статую императора Августа. Бронзовая копия античной мраморной статуи, в натуральную величину, она была весьма посредственна, но в любом случае заслуживала некоторого уважения в городе, лишенном иных исторических свидетельств прошлых веков. Население Сан-Паулу решило, что рука, поднятая для римского приветствия, означала: «Здесь живет Карлито». Карлос Перейра де Суза, бывший министр и влиятельный политический деятель, владел в указанном императорской рукой направлении одним из огромных домов, выстроенных в линию, из кирпичей и самана и оштукатуренных сероватой известью, уже лет двадцать как облупившейся, пытаясь намекнуть завитками и розетками на роскошь колониальной эпохи.
Большинство сошлось во мнении, что Август одет в шорты. Но шуткой это было только на половину – большинство прохожих не знали о римской юбке. Анекдот облетел город в течение часа после торжественного открытия памятника, его повторяли, сопровождая шлепками по спине, на «элегантном вечере» в кинотеатре «Одеон», который проходил в тот же день. Буржуазия Сан-Паулу (организовывавшая эти еженедельные кинематографические сеансы за высокую цену, которая исключала возможность присутствия простонародья) мстила этими насмешками за то, что конституция позволила сформироваться аристократии итальянских эмигрантов, прибывших полвека