Мы улыбнулись одновременно, и на этот раз я поцеловала его сама. Легким прикосновением губ теперь не обошлось, мы немного увлеклись и очнулись только от вскрика Катюши от двери.
– Ой! – ахнула она, однако тотчас выйти не поторопилась. – Я, право, думала в столовой убрать да спать лечь пораньше.
Я, как ужаленная вскочила на ноги, чтобы оправить юбку. Один чулок Женя все-таки успел отстегнуть, и он гармошкой ниспал к щиколотке. Я готова была со стыда сгореть.
– Вы не будете уже кушать? Можно убирать? – невозмутимо поинтересовалась Катюша.
– Будем, Катя, будем, ты иди… иди, пожалуйста, куда-нибудь!
Даже Ильицкого ей удалось смутить.
– Как скажете, – фыркнула она, кажется, обидевшись.
Когда Катюша вышла, я мучительно закрыла лицо руками. Потом отняла ладони, поглядела на Женю, и оба мы прыснули со смеху – сразу стало легче.
– Ну вот, – упрекнула я его, – ты говорил, что Катя безнадежна, а она даже вызвалась помыть посуду.
– Как думаешь, может, теперь она сама уволится? – не разделил он моей радости.
– Тише! Услышит, нехорошо будет…
Я подошла к двери и, не дыша, приоткрыла – Катюша с той же невозмутимость удалялась в судомойную, уже закрывала за собой. Огромнейший плюс нашей горничной, который перекрывал многие, многие недостатки – Катя была совершенно нелюбопытна. Ей и впрямь не было до нас дела, ни капельки.
– Ушла, – прокомментировала я.
– Тогда зови снова, пока она не передумала – надобно все же убрать. – А на мой вопросительный взгляд развел руками, – Лида, мне и впрямь следует поработать, но я обещаю, что управлюсь быстро. Не скучай.
– Постой-ка…
Надо признать, я только сейчас, поняв, что он вот-вот направится в кабинет, вспомнила о незнакомке и злополучной записке, оставленной на Женином столе.
– Утром, едва ты ушел, к нам заглянула женщина… Искала тебя.
Он нахмурился.
– Брюнетка, совсем молодая. С родинкой на щеке.
– Я не знаю такой, – с сомнением пожал плечами Женя. – Она представилась? Быть может, адресом ошиблась?
– Нет, она искала именно тебя – назвала твое имя.
– Она сама назвала мое имя, или согласилась, когда его назвала ты?
Я запнулась, припоминая. И правда… это я уточнила у нее, ищет ли она Евгения Ивановича, а незнакомка лишь подтвердила. Когда я счастлива, то становлюсь глупой, как пробка… Разумеется, следовало настоять и выпытать, кто она такая, а не выдавать всю подноготную об Ильицком!
– Должно быть, действительно ошиблась, – заключил по моему растерянному взгляду Женя. – Или, если она, говоришь, совсем молода, вполне возможно, что это одна из моих вольных слушательниц.
– Вольных слушательниц?
– Да. Я ведь упоминал, что с недавних пор Университету предписали допускать на лекции и девиц – вольными слушательницами. Такая глупость… Я даже с руководством ссорился. Зачем, скажи мне, этим девицам история Балкан?
Я давно