У каждого солдата – свой приказ. По северному склону горы прямо на мятущийся огонь костров подымались другие солдаты другого хозяина. Это были пластуны Вэль-Виры.
Обе стороны выпустили стрелы почти одновременно. Без предупреждения и без команды. У каждого был свой приказ.
Перестрелка продолжалась долго.
Пластунов было больше, они могли прятаться за пышными юбками елей и перебегать вверх по склону от дерева к дереву. Лучники Шоши, повинуясь приказу барона, поначалу стояли на месте, закрывая каменную чашу с незамерзающей водой от пока еще невидимого гостя. Однако когда было выбито больше десятка его людей, барон, взревев «Проклятие!», разрешил лучникам рассредоточиться.
Края плоской площадки, располагавшейся перед чашей, были окружены молодой, но буйной порослью заснеженного терновника. В ней Зверда и Шоша, оказавшиеся без прикрытия своих лучников, растворились с такой легкостью, словно бы их и не было никогда.
Между елями прокатился приглушенный утробный рокот, перешедший в жалобное ворчание, нечленораздельные сетования и вдруг разрешившийся в разымающем душу вое.
Поверхность воды в чаше на мгновение полыхнула кораллово-алыми сполохами, словно бы пронеслась по ней стайка огненных водомерок.
Этому вою ответил нестройный боевой клич пластунов. Забросив арбалеты за спину, они обнажили мечи и стремглав бросились на жидкую россыпь лучников Шоши.
Щелк! – и обливаясь кровью падает наземь безусый парень, самый младший боец из отряда Вэль-Виры.
Щелк-щелк! – и, обреченно шипя от боли, отползает под защиту деревьев полусотник пластунов, бывалый стрелок и рубака Гилой, в чью коленную чашечку разом впились две стрелы.
Один из пластунов был ранен, когда пробегал мимо костра и упал прямо в огонь. Он перекатился по горящим дровам, набрав полные сапоги углей, и заорал так, что живые предпочли оказаться на месте мертвых. Его милосердные стрелки Шоши поспешили добить первым.
Когда пластуны были уже совсем близко, дружинники Шоши обрушили поперек склона несколько подрубленных заранее елей.
Трех пластунов задавило, еще трое самых проворных, опередивших падающие ели, были застрелены лучниками. Остальные оказались временно отсечены от площадки.
Начальник над стрелками Шоши осторожно поднялся с колена и встал в полный рост, держа заряженный лук наготове.
Он понимал, что это лишь передышка, что через минуту пластуны продерутся через пышные ветви упавших елей и начнется рукопашная. Тогда лук можно будет спокойно отбросить прочь и взяться за меч. Но он хотел успеть всадить в кого-нибудь еще одну стрелу напоследок, а уж затем браться за белое оружие.
И вновь сергамена появился совершенно бесшумно. Мгновение назад перед взором стрелков Шоши был только истоптанный снег, трупы да затухающие колебания пышных еловых опахал. Как