– Кто ты такой, чтобы я реагировала? – раздался женский голос из шкафа. – Назовись… У тебя две попытки.
– Гвардейская воинская часть… – отчетливо произнес Федор Ильич, назвав также номер части, и добавил, помедлив: – Майор Шендерович… По кличке Пульсар…
– Че те надо, Шендерович? В рожу опять захотел? – раздалось из шкафа.
– А ты в том же духе? Спишь опять?! – усмехнулся Шендерович. – Ну, извини, что разбудил…
– Пульсар, я не в духе сегодня, – продолжила дама и стала вдруг декламировать, заикаясь: – Молодость моя… Иль ты приснилась мне… Или я весенней гулкой ранью… – И вдруг заявила: – Мне требуется всего один киловатт…
– Чего?! – удивился Пульсар.
– Серо-буро-малиновый с продрисью… Тайна века… Кто заплатил Ленину? Ась?
– Это не человек, это машина, – сказал Федор Ильич, – метет все подряд, что в нее заложили… Поехали…
Они сели в машину. Машина хрюкнула требухой и снова понесла их тоннелем.
«Куда еду? Зачем? – удивлялся Кошкин. – Кто эти люди?.. И кто в действительности этот Пульсар по фамилии Шендерович?».
Дивиться было чему. Каких-то несколько дней тому назад он даже и думать не думал, что поедет в какой-нибудь в лес, в подземелье, а фактически – к черту на рога, оставив дома андроида легкого поведения… «Пусть так, – отрешенно думал он. – Зато я поступил, как велит сердце. Даже если Катя и этот Пульсар или, как его, Шендерович, окажутся не теми, за кого себя выдают… Зато будет проверено мое предчувствие…»
За эти несколько дней Кошкин вдруг обнаружил, что мать у него была абсолютно права. Не в части его работы, а в части того, что жить дальше так нельзя. Он увидел себя снаружи и ужаснулся. Он вступил в отношения с андроидом легкого поведения – не с проституткой, само собой, но с сущностью, отношения с которой, с точки зрения человечества, ведут в тупик – как тоннель, в котором теперь гремела машина «Хантер».
«А Машку все-таки жаль, – поймал он себя на мысли, – потому что она от меня ничего не скрывала и всегда понимала… Интересно, поймет ли Катенька?..»
В конце тоннеля теперь маячил свет – то ли это была поляна, ослепленная прожектором, то ли помещение. Что-то да было там.
Машина, грохоча требухой, выскочила из тоннеля и остановилась в помещении без углов, размером с приличный спортивный зал, с распростертыми под потолком стальными фермами, над которыми, образуя купол, покоились выпуклые бетонные сегменты. Из самого верха, где фермы образовали отверстие, к низу вела гигантская широкая крашеная колонна. Скорее всего, это была не колонна, а труба, у основания которой находились стальные шкафы с закрытыми дверцами. На стенах, под потолком и на колонне висели длинные лампы, испуская стальной безжизненный свет.
Кошкин выбрался из машины и огляделся по сторонам. Зал был действительно круглой формы; вдоль противоположной от тоннеля стороны виднелись перила, ведущие книзу. Шендерович