По краям дороги слабый ветерок слегка колыхал колосья справа и слева от дороги, высокие, налитые. То ли рожь, то ли пшеница, Подгорнов этого не знал, но поле уходящих к лесу волнующихся желтоватых колосьев радовало глаз.
Полтора-два километра – путь недалекий, и Андрей потихоньку подходил к лесу. Казавшиеся от перекрестка обычными, не очень высокими деревья становились все выше и больше с каждым шагом и превращались в великанов. Он впервые в жизни видел живые кедры. Они скрадывали своим величием и стройные, устремленные к небу сосны, и редкие березки, белые, почти прозрачные. Глядя на кедры от шоссе, он не представлял, что столкнется с такой потрясающей красотой и величием. Огромные, высокие, метров до сорока, а то и выше, тянущиеся в небо раскидистые мощные кедры вблизи так поражали великолепием, что захватывало дух. Темно-серая кора напоминала чешую, а сомкнувшиеся над дорогой кроны превращали ее в тоннель, в конце которого проглядывал поселок. Солнце почти не попадало на землю, и дорога под деревьями была сырой. А лужи говорили о том, что ранним утром или, может быть, ночью здесь шел дождь.
Краем глаза Подгорнов заметил маленького юркого зверька. Испугавшись приближающегося человека, он со свистом шустро брызнул вверх по стволу кедра. Забравшись достаточно высоко, зверек высунул из-за ветки хитрую милую мордочку. Поначалу Андрей подумал, что это белка, но быстро понял, что ошибся – на белку тот походил разве что размером. Серо-бурый, с ярко выраженными темными и светлыми полосками на спине, он больше напоминал обыкновенного хомяка, только с длинным пушистым хвостом. В тот момент Подгорнов еще не знал, что за следующие две недели несколько десятков раз встретится с этим маленьким легендарным жителем тайги, зовущимся бурундуком.
Незаметно Подгорнов вышел из леса прямо к поселку. Он раскинулся на нешироком, но длинном равнинном участке, упирающемся в дальнем своем крае в причудливые изгибы реки.