– Твоя правда!
– Браво, Ной О’Тимз! – воскликнул Джо Скотт, стоявший позади Мура. – Моисею до тебя далеко. Скалы Альбиона и другое полушарие! Ну конечно! Хозяин, вы что – из Антарктиды к нам прибыли? Моисеева карта теперь бита!
Сдаваться так просто Моисей не собирался, поэтому еще раз решил попробовать свои силы. Бросив негодующий взгляд на Ноя, он тоже разразился тирадой и на сей раз взял серьезный тон, отказавшись от сарказма, которого никто не оценил.
– Пока вы не раскинули свой шатер среди нас, мистер Мур, мы жили в мире и тишине – да, можно сказать, прямо-таки в дружбе и любви. Я еще не старик, зато помню, как лет двадцать назад ручной труд ценился и был глубоко уважаем, и ни один смутьян не осмеливался внедрять тут свои вредоносные станки. Сам-то я не ткач, а портной. Однако сердце у меня не каменное: человек я чуткий, и если вижу, что братьев моих притесняют, как было во времена моего великого тезки пророка, то встаю на их сторону. Об этом я и пришел сегодня поговорить лично, и теперь советую вам немедленно расстаться с дьявольскими станками и нанять побольше рабочих!
– Что будет, если я не последую вашему совету, мистер Барраклау?
– Госпо-о-одь да простит вас! Госпо-о-одь да смягчит ваше сердце!
– Вы вроде бы принадлежите к методистской церкви, мистер Барраклау?
– Хвала Всевышнему! Да святится имя его!
– Что ни в коей мере не мешает вам быть пьяницей и прохиндеем. На прошлой неделе я видел вас мертвецки пьяным в придорожной канаве, когда возвращался с рынка в Стилбро. И пока вы тут на словах проповедуете мир, на деле сеете раздоры. Терпящим нужду беднякам вы сочувствуете ничуть не больше, чем мне. Заставляете бунтовать их ради собственных нечистых целей, и то же самое делает так называемый Ной О’Тимз. Вы оба – неприкаянные баламуты и бессовестные прохвосты, и руководствуетесь лишь корыстными мотивами! Позади вас стоят честные, хотя и запутавшиеся рабочие, а вот вы – отпетые негодяи!
Барраклау попытался возразить.
– Тихо! Вы свое сказали, теперь моя очередь. Что касается ваших требований, то