Да, это был тот же человек, только в другом ракурсе – еще неизвестном Каролине, хотя она и обладала достаточной проницательностью, чтобы догадаться о его существовании. Несомненно, у нее тоже имелась оборотная сторона, как и у любого человека. Значит, и сама она тоже весьма несовершенна и наверняка простила бы Муру его слабости. Любовь способна простить все, кроме подлости. Подлость убивает любовь и ослабляет родственные чувства; без уважения истинной любви не бывает. Несмотря на свои слабости, Мур заслуживает уважения, потому что в нем нет ни душевного изъяна, ни неисправимой скверны – к примеру, склонности ко лжи, – да и рабом своих страстей его назвать нельзя. Деятельная жизнь, для которой он был рожден и выпестован, вовсе не превратила его в ничтожного охотника за легкими удовольствиями. Мур – ярый приверженец разума, а не чувств. То же самое можно сказать и о Хелстоуне. Ни один из них не опустился бы до лжи, ни один из них не питает ни малейшей склонности к содержимому бутылки темного стекла, которую только что убрали. Оба могли бы с гордостью назвать себя венцом творения, поскольку над ними не властны низменные страсти; на таких, как бедняга Сайкс, оба имеют полное право взирать сверху вниз.
Со двора донеслись возня и шарканье шагов, потом все затихло. Мур подкрался к окну, Хелстоун – за ним. Высокий Мур встал позади низенького священника, чтобы тому тоже было видно. Они посмотрели наружу, обменялись понимающими взглядами и скептично усмехнулись.
Кто-то принялся красноречиво раскашливаться, наверное, готовясь произнести речь, загудели голоса, потом кто-то прицыкнул, требуя тишины. Мур приоткрыл створку, чтобы лучше слышать.
– Джо Скотт, – обратился гундосый голос к Скотту, стоявшему на часах у двери конторы, – мы хотим узнать, на месте ли ваш хозяин и можно ли с ним поговорить.
– На месте, – невозмутимо отозвался Джо.
– Не будете ли вы тогда столь любезны передать, что его ожидают двенадцать джентльменов?
– А с какой целью? Говорите сразу, чтобы два раза не ходить.
– С благой целью.
Джо вошел.
– Сэр, там двенадцать джентльменов желают вас видеть «с благой целью».
– Спасибо, Джо. Я к их услугам… Сагден, появитесь, как только я свистну.
Мур вышел и приблизился к делегации, держа одну руку в кармане, другую заложив за жилет, кепи надвинул на презрительно поблескивающие глаза. Посреди двора стояли двенадцать рабочих в простых рубахах и синих фартуках. В авангарде маячили две подозрительные фигуры: франтоватый курносый коротышка, исполненный