– Скоро большая станция, стоим минут 30, можно прогуляться и окно открыть, проветрить – сказала Вера – ну, давайте просто выпьем за наше бабье счастье, и пусть оно будет… Пусть хоть в конце жизни и чуть – чуть, но будет, иначе не справедливо получается. За нас и за любовь, которая за колбасу не продается.
Мы, молча, приняли водку, как лекарство от несчастья.
Вера забрала остатки водки, рюмки со стаканами и быстро ушла.
Поезд подходил к станции, скрипя тормозами и постукивая на переходах.
Мы убрали со стола, открыли окно и вышли на перрон.
Говорить ни о чём не хотелось. Было грустно и тяжко на душе от такого рассказа. Каждая из нас примеряла это на себя. Я просто не знала, как бы я смогла так жить, наверно не смогла бы, а с другой стороны просто не знаю…
Алёна, молча, ходила вдоль вагона туда и обратно. Я не знаю, о чём она думала, но вид у неё был сосредоточенный и сердитый. Скорее всего, она снова и снова переживала случившееся.
Вера молча, стояла у вагона, держа в руках флажки. Вид у неё был сердитый и непреступный. Она резко и чётко отвечала на вопросы пассажиров и от чего- то хмурилась, я думаю, она сердилась на себя, вспоминая свою жизнь.
– До отправления поезда осталось 5 минут. Пассажиры заходим в вагон – громко проговорила Вера.
Мы вошли в купе. Поезд тронулся, увозя нас дальше. Говорить не хотелось, и мы стали ложиться спать.
– Оля, ты меня осуждаешь? Все молчишь, а почему? – спросила тихо Алёна, укладываясь удобней на полке.
– Да, что ты, Алёна. Просто твой рассказ разбудим мои переживания, связанные с трудным периодом моей жизни, и я жалею, очень жалею, что не смогла тогда, как ты встать и уйти. Я просто испугалась, что останусь с троими детьми в те трудные девяностые… А сейчас уже поздно что – то менять, наверное, хотя и возможно. А ты – умница, всё правильно сделала, вот только боюсь, придется еще побороться тебе за своё счастье и свободу. Мать не потерпит проигрыша. Она еще заявит о своих правах на тебя, да и Вадима настроит с отцом. Удачи тебе – пожелала я Алёне.
– Спасибо. Мне так легко стало и спать захотелось, я целую вечность не спала… Спокойной ночи.
– Спокойной ночи – ответила я.
Алёна быстро уснула. Спала она, как ребенок. Сон был глубоким и спокойным. Едва я улавливала её дыхание. Её копна пшеничных волос разметалась веером по подушке, а руки сложив домиком, она положила под щеку.
Я долго не могла уснуть. Все лезли воспоминания из моей жизни и разговора нашего. Постепенно все перемешалось, и я уснула.
Поезд спеши к станции назначения, постукивая на стыках рельс, а электровоз изредка гудел на переездах, оповещая округу о своём прибытие.
Почти две суток мы ехали вместе в поезде до Владикавказа.