В то же время необходимо отметить, что во второй половине XX в. в Англии и США произошло смещение академического интереса с процессуальных институтов в сторону исследования сущности преступного поведения и наказания. Если в работах У. Блэкстоуна и Д. Стифена вопросам «Общей части» уголовного права отводилось 10 % всего текста, то сегодня все больше исследователей обращают внимание на проблему формулирования общих принципов и начал уголовного права и закрепление их в законе[39].
И.Ю. Богдановская отмечает, что доминирование судебного прецедента в странах, принадлежащих к системе общего права, обусловило и такую его особенность, как правовой континуитет, поскольку «прецеденты не способны быстро вносить кардинальные изменения в действующее право, а лишь дают возможность постепенно реформировать отдельные нормы. Такая система позволяет длительное время сохранять старые институты, приспосабливая их к новым обстоятельствам»[40].
На наш взгляд, уникальный характер уголовно-правовой системы общего права заключается в сочетании таких качеств, как способность быстро реагировать посредством прецедента на меняющуюся социальную обстановку, с одной стороны, и приверженность традиции – с другой.
Свидетельством гибкости общего права выступает тот факт, что судьи раньше, чем законодатели, обращают внимание на многие спорные и проблемные вопросы уголовного права. И даже в тех случаях, когда суд не может посредством прецедента создать новые уголовно-правовые нормы, он может выступать как «негативный» законодатель. Так, законодатели многих американских штатов отказались от назначения смертной казни за совершение изнасилования только после того, как Верховный суд США в решении по делу Coker v. Georgia 1977 г. признал, что смертная казнь является несоразмерным наказанием за изнасилование[41]. Аналогичная ситуация сложилась и в Канаде, где декриминализация ассистированного самоубийства произошла после того, как Верховный суд страны в 2015 г. в решении по делу Carter v. Canada признал единогласно, что уголовное наказание за помощь в совершении убийства тяжелобольным неизлечимым людям, испытывающим психические страдания и способным недвусмысленно и осознанно выразить свою волю уйти из жизни, противоречит ст. 7 Хартии прав и свобод Канады[42]. Через год после принятия названного решения соответствующие изменения были внесены в Уголовный кодекс страны, в ст. 241.
Приверженность традиции стран, принадлежащих к уголовно-правовой системе общего права, проявляется в том, что отдельные институты уголовного права можно объяснить скорее исторически, нежели логически. В частности, не чем иным, как традицией и особенностью исторического развития, нельзя объяснить тот факт, что тяжкое убийство занимает центральное место в системе преступных деяний против жизни и является основным, наиболее разработанным