Ее кротость была просто чарующей, губы, даже в меланхолии полуоткрытые нежной улыбкой, были почти бесцветны. Она не садилась, так и стояла, поражая идеальной параллельностью ног, как ее и «поставил» Дмитрий, введя в комнату. Следила очень внимательно и тихо, как он мечется по комнате, не зная с чего начать, усилием воли отрывая, ставший вдруг неподвластным, взгляд, от неприкрытых рубашкой прелестей.
– Садись, садись, я сейчас, – усадил Дмитрий незнакомку на диван. – Может быть ты голодна? Ну да, ты конечно же не знаешь что это такое… А, вот! Музыка, сейчас, – метнулся Дмитрий к проигрывателю и потерялся что же поставить, выбрал первое попавшееся медленное произведение. Затем одним скачком вернувшись к… к… – он не знал как ней обращаться, и решил хотя бы для внутреннего употребления назвать ее …Соня! Так, по старинке, по-русски.
«Дурное название, тьфу, имя!» – пронеслось в голове. Взгляды вновь встретились.
– Сейчас, сейчас, – как будто уговаривал или успокаивал кого-то Дмитрий. – Да, принесу одежду..свою, мужскую, ну пока… А то женской, извини, нет! – пошутил он, криво улыбнувшись, поняв всю бесполезность шуток. Впрочем, она улыбнулась, как всегда глазами, возможно в ответ, словно не желая оскорблять гостеприимного хозяина. Сбегал в соседнюю комнату, начал искать чистые вещи, – их оказалось не так и много!
«Вот она жизнь, холостяка, черт, и гостей не примешь….» – горько подумал Дмитрий, все же найдя шорты и майку. Вдруг, тот, недавний холодок пробежал по телу:
«Стоп, она же не знает что это, придется опять ее одевать….» – стыдливая радость за эту возможность прожгли сознание. Решил ограничиться лишь шортами, чтобы прикрыть последнее неприкрытое оголенное место. Сдерживаясь, вернулся в гостиную – прекрасная незнакомка сидела на том же месте, не сдвинувшись ни на дюйм.
«Может музыку слушает?» – подумал Дмитрий. Ему вдруг захотелось, чтобы она слушала, как признак человечности. Да, ему хотелось чтобы она стала проще, больше похожей на человека. У него созрел план… а с нечеловеком он не выполним.
Глава III. Пропажа
07.48 ам, 23 апреля.
Раннее утро в одном из кабинетов полицейского департамента Окленда, в общем еще сонного, началось бодро и оживленно. Несколько полицейских что-то бурно обсуждали. Потом один из полицейских, в обычной патрульной форме, вышел. Один из двух оставшихся, на настольной табличке которого значилось Мартин Эвенсон, человек пожилого возраста, сидя в кресле, брал со стола фотографии, и, рассмотрев, откладывал обратно. Второй мужчина, моложе, но тоже в годах, сидел на краю стола и что-то рассказывал Мартину, как будто убеждая в чем-то. Мартин, хозяин кабинета, о чем повествовала надпись на двери, не соглашался, приводя свои аргументы.
Сидящий на столе, – капитан Сайдвелл, начальник Мартина, являлся человеком довольно добрым, если таковое