Через десять минут я уже стоял перед дверями Спасского храма. Отец только отвел службу и вышел ко мне.
– До свидания, отец Дмитрий, – сказал один из прихожан.
– Всего доброго, – ответил священник. Он посмотрел на меня и, взяв за плечи, обнял так крепко, что у меня затрещали косточки. За девятнадцать лет Дмитрий не растерял форму, а судя по старым фото, наоборот стал еще больше и мощнее. Настоящий русский богатырь. Правда в душе остался все тем же сентиментальным и добрым человеком. Когда он меня отпустил, на его глазах проступили слезы.
– Пап, да ладно тебе, – я попытался его успокоить.
– Какой взрослый сын. Уезжает в город. Эх, как же летит время. Помню только в школу пошел, хотя, – он помедлил. – Помнишь, как в садике первый раз оказался?
Я недоуменно посмотрел на отца и задрал одну бровь вверх, изображая вопросительное выражение лица. Ответ не заставил себя ждать.
– Конечно, не помнишь! – отец разразился ошеломляющим смехом. – Ведь садика у нас нет! – уставившись на отца, я секунду помедлил и присоединился к нему звонким смехом.
– Помню, что ты меня в школу только в восемь лет отдал. Теперь самый старый в университете буду, – заметил я.
– Не старый, а зрелый. И вообще, я составил отличный план. Ты должен был стать отличником и иметь успех среди сверстников!
– Отец, – я остановил жалкие оправдания Дмитрия.
– Хорошо, хорошо. Прости, я не хотел тебя задеть. Просто очень тяжело подобрать слова, когда ты уезжаешь. Покидаешь меня. Бросаешь на произвол судьбы, – отец манерно скривил лицо.
– Ну, хватит уже, – я развел руки в стороны. – На плите картошка жаренная, утром сделал. Вечером покушай обязательно, – на секунду над нами повисло молчание. Отец всегда чувствовал себя неловко, когда я проявлял заботу.
– Все, я пошел, а то все автобусы пропущу. Еще и в пробке стоять часа два. Ты же знаешь.
– Хорошо, Константин. Иди уже. С Богом. Будь сильным, сын мой, – отец перекрестил меня и кивнул головой в сторону остановки. – И запомни, жизнь не в том, чтобы жить, а в том, чтобы чувствовать, что живешь, – добавил он.
Я понимающе кивнул, улыбнулся в ответ, еще раз обнял отца и отправился в путь.
По дороге к остановке, мне пришлось идти по грунтовой дороге и напоследок рассматривать родные места. На пересечении улиц Почтовая и Кузнечная, слева от одинокого многолетнего дуба, виднелась школа. Как же хорошо, что я ее закончил. Все одиннадцать лет обучения надо мной издевалась местная шпана. Сколько юных слез пролито на пороге этой школы. Я, может, и мог бы дать