Неожиданно это все становится слишком тяжелым. У меня учащается дыхание, тошнота волнами подкатывает к горлу, а пот ручьем стекает от затылка по всей спине. Когда глаза останавливаются на трупе Владимира, я не выдерживаю, рефлекторно открываю рот и извергаю свой завтрак прямо на пол кабинки. Приземлившись рядом с рвотной массой, обтираю губы воротником рубашки.
Напротив меня – панель, а на ее экране – текст: Мария играет за граждан; Ночью были убиты: Дмитрий – гражданин, Владимир – любовник.
Глазами я нахожу Марию в одной из кабинок на противоположной стороне. Она выглядит довольно взрослой в сравнении с остальными, но ее лицо не выражает ничего, кроме страха. А я-то думала, что разбираюсь в людях и смогу определить чужие роли.
Я замечаю Анжелику в соседней с Марией кабинке. Она опустила голову на прижатые к груди колени. Даже с расстояния заметно, как содрогается ее тело. Не нужно быть профессионалом в игре или проницательным человеком, чтобы предположить, как поведет себя человек после убийства.
– Лика… – слетает с моих губ.
Но подруга никак не реагирует. Мне кажется, она сломлена и, если ей сейчас вложить в руку пистолет, Анжелика застрелит саму себя.
Панель снова исторгает противный визг, уведомляя нас, что пришло время для голосования, но голосовать никто и не думает.
– Если комиссар найдет мафиози, вам придется проголосовать. Хотите вы этого или нет, – нарочитым тоном сообщает София.
За ее спиной, в соседней с Марком кабинке, я замечаю парня по имени Тимофей. Он теребит свои волосы, нервно расхаживает по кабинке и непонятно зачем покусывает пальцы. Я пугаю саму себя, когда в голове появляются мысли о его убийстве. Но, если хоть кто-то из моих друзей на стороне граждан, почему бы не попытаться им помочь?
Однако, вся моя решимость испаряется с наступлением очередной игровой ночи. Убийство не может оказаться верным или справедливым, даже если Тимофей окажется мафиози. Я умею быть расчетливым игроком, но не в этот раз. Как бы не пыталась придумать что-то другое, в этой игре просто нет правильных решений. Любое из них – неверное, и каждое приведет к чьей-то смерти.
Весь мой мир свелся к этой кабинке. И пусть, из-за четырех стен вокруг, голова кружится, как калейдоскоп, это все же лучше, чем оказаться снаружи.
Снаружи еще хуже.
Оказывается, страх умереть не настолько сильный, как страх перед убийством человека. Иронично, ведь одного я уже зарезала. Казалось бы, ничего не стоит расправиться с еще одним, но я просто не в силах представить, как сделаю это. До сих пор не понимаю, как вышло, что нож для меня стал холодным оружием.
Существует такое понятие, как невинность, и именно ее отсутствие у Владимира позволило мне так легко его убить. У меня даже нет мук совести. Как такое возможно? Разве